«Время, назад!» и другие невероятные рассказы - стр. 157

– Мне нужен последний секретный файл Бенджамина Лоусона.

– Ну вот и все, – сказал Арчер.

Развалившийся в кресле Лоусон поднес к губам духовую трубу и выдал долгую кристально чистую ноту. Это могла быть нота насмешки над человечеством, но Арчер предпочел не вкладывать в нее такой смысл, поскольку неплохо знал Лоусона – или считал, что знает.

– Жаль, – продолжил Арчер, – что пришлось так поступить, но он не оставил нам выбора.

– Вас это беспокоит? – косо глянул на него из-за раструба Лоусон.

Отраженный в меди Арчер увидел свое деформированное лицо, отмеченное тенью тревоги.

– Думаю, да, – признался он. – Немного. Но тут уже ничего не поделаешь.

– Мы ведь не заманили его в капкан, – указал Лоусон, – а лишь устроили так, чтобы он узнал правду.

– Это семантическая уловка, – усмехнулся Арчер. – Слово «правда» звучит вполне безобидно, но за ним скрывается самая жестокая сущность, с которой только может столкнуться человек. Или, если уж на то пошло, сверхчеловек.

– Прошу, перестаньте называть меня сверхчеловеком, – сказал Лоусон. – А то говорите прямо как Фергюсон. Надеюсь, вы-то не думаете, что я собираюсь завоевать мир?

– Я пытался объяснить Фергюсону, что это не так, но супермены уже мерещились ему за каждым деревом, и я никак не мог достучаться до его рассудка.

Съехав по спинке кресла, Лоусон исполнил серию коротких джазовых риффов, и на несколько секунд комнату наполнили тонкие послезвучия. Прежде чем они умолкли, Лоусон отложил трубу и сказал:

– Вряд ли такие объяснения воспримет человек, воспитанный в антропоморфном ключе.

– Знаю. Я и сам далеко не сразу понял. Пожалуй, не раньше чем отождествил свои интересы с вашими.

– Фергюсон пошел на крайние меры, но две вещи, которых он так боялся, – это выводы, к которым придет любой поборник антропоморфного мышления, знай он правду обо мне и восьми десятках ребят, еще не вышедших из яслей. Разумеется, Фергюсон был совершенно прав, проводя параллель между взрослением человека и гориллы. Прав, но по-своему. В естественных условиях незрелая горилла – коммуникативное и конкурентоспособное живое существо. Это часть ее взросления. Если вам угодно, прогресс. В яслях мы, дети, считали, что футбол, бейсбол и скатч важнее всего на свете и наша цель – победа, но истинный смысл был в физическом развитии и обучении психологической и социальной координации – то есть необходимым элементам взросления. Как видите, зрелые люди уже не так серьезно относятся к подобным играм.

– Да, – сказал Арчер, – но попробуйте заставить Фергюсона – или другого человека с антропоморфным складом ума – провести эту параллель!