Время, назад! - стр. 10
Второго надо просто подкупить.
Третьему – пригрозить.
Работы на десять минут.
– Инхён? – спрашиваю я.
Откуда-то издалека доносится: “Джейми”, – и всей своей психопатической натурой я чувствую, как не хочется ему уходить. Я зову снова.
– Поцелуй меня, – просит он и отключается уже навсегда.
* * *
Я стою перед его домом и смотрю на двойню, колесящую на велосипедах. Двадцать один пятьдесят четыре, никакой войны, никакой Механики. Часы – и те барахлят. Их тоже не должно быть. И я не должна помнить, но почему-то помню все, как вчера. Главное, что мы предотвратили войну, погубившую человечество. Главное, что ему тридцать и он счастлив. Главное… Я разворачиваюсь и ухожу. Пора возвращаться домой, к Пи-Джею, скандалам и продюсированию.
Мир блекнет сам по себе, и я вдруг оказываюсь на его девятнадцатилетии. Нет, он просил. Просил, умирая. Но я не… Я стою и смотрю, как с места срывается все та же девица, потом, пытаясь не реветь, повторяю свой давний маневр – и исчезаю. На губах остаются тепло и соль.
* * *
Война – это любовь. Ты понимаешь это в день, когда тебе исполняется девятнадцать, и какая-то девчонка берет и испаряется из твоих рук, только поцеловав. Вся твоя жизнь зацикливается на этом моменте, ты привыкаешь к тому, что тебя хотят все, кроме тех, кого хочешь ты, и в конце концов смиряешься. А потом она, такая рыжая, такая яркая, вдруг стоит на ступеньках твоего гребаного Эйбиси-Энтертейнмента, растерянная и смотрящая круглыми глазами на пустое запястье. Ты не медлишь ни секунды и наконец-то целуешь ее в ответ.
ВСЕ ГЕРОИ ПОПАДАЮТ В
В окно постучали. Я резко села на кровати, гадая, кого могло принести. В соседней комнате ворочалась мать. Не хватало только, чтобы ее разбудили пьяные любители ломиться к жителям первого этажа. Представляю, что начнется. Как минимум паническая атака, как максимум…
В окно постучали еще раз. Я завернулась в пахнущее чем-то мертвым одеялом и пошлепала смотреть. Кто там еще напился? Уперевшись в подоконник и уткнувшись носом в плотную ткань, я поняла, что на улице не работает фонарь. Информация доходила до меня будто с запозданием, ну правильно, толком не проснулась.
В окно заколотились. Штору я отдергивала с желанием как следует вломить тому, кто не давал мне насладиться бесценным пятичасовым сном. Запуталась в одеяле, секунду потратила на то, чтобы его поправить. Из темноты на меня пялились пустые глазницы, обрамленные слезшей плотью.
– Ни звука, – произнесли за моей спиной, и я повиновалась.
Крик осел где-то в левой части грудины тяжелым осколком. Спереди, судя по всему, находился зомби-апокалипсис, сзади – неизвестный мне мужчина.