Время моей Жизни - стр. 16
– Ну, Райли, я же тебе говорила!
Конечно, это прозвучало бестактно, а я отчасти этого и добивалась, чтобы досадить отцу, который тут же принялся беседовать со своей матерью, словно я ничего и не говорила. Райли осуждающе покачал головой – то ли из-за моего чувства юмора, то ли из-за того, что ему не удастся пригубить отцовского вина. Как бы то ни было, пари он проиграл. Он полез в карман, достал двадцать евро и вручил мне. Отец наблюдал за этой транзакцией весьма неодобрительно.
– Я был ей должен, – пояснил Райли.
Никто за этим столом не верил, что у меня была возможность дать взаймы, так что все обернулось против меня. В очередной раз.
– Знаете, – сказала мама, когда Эдит закончила разносить еду и все затихли, – Ифа Макморроу на прошлой неделе вышла замуж за Уилла Уилсона.
– Ой, как я рада за нее, – восторженно сказала я, запихивая в рот рогалик. – А кто такая Ифа Макморроу?
Райли расхохотался.
– Вы вместе ходили на танцы, дорогая, на степ. – Мама смотрела на меня с искренним удивлением: как это я могла забыть девочку, с которой мы в шесть лет занимались степом. – А у Лауры Макдональд родилась дочка.
– Ур-р-ра!
Райли с Филиппом рассмеялись. Больше никто. Мама попыталась было, но не сумела.
– Я встретила ее мать вчера на экологической ярмарке, она показала мне фотографию. Пре-елестнейшая малышка. Так бы ее и съела. Представьте, Лаура вышла замуж и в тот же год родила ребенка.
Я натянуто улыбалась. Райли сверлил меня взглядом, призывая к спокойствию.
– Девочка родилась больше четырех с половиной килограммов, надо же, Люси, ты можешь в это поверить?
– Джексон весил четыре двести, – сказал Филипп, – Люк три шестьсот, а Джемайма – три сто пятьдесят.
Все разом посмотрели на него, выражая заинтересованность, и он смачно откусил полрогалика.
– Как же чудесно, – мама напряженно прищурилась и, приподняв плечи, подалась ко мне через стол, – быть матерью.
И надолго замерла в этой позе.
– В двадцать лет я уже была замужем, – заявила бабушка так, точно это был необычайный подвиг. Затем она перестала намазывать хлеб маслом и вонзила в меня острый взгляд. – В двадцать четыре закончила университет, а в двадцать семь родила третьего ребенка.
Я кивнула, благоговея. Все это я уже неоднократно слышала.
– Надеюсь, тебе выдадут медаль.
– Медаль?
– Просто выражение такое. В смысле, награду за великие заслуги.
Я пыталась обуздать злой сарказм, который так и рвался на игровое поле. Он разогревался за боковой линией, умоляя меня выпустить его на замену вежливости и терпимости.
– Не заслуги, Люси, а разумные поступки.