Время междуцарствия - стр. 6
Теперь же сановник Та не стал дожидаться чего-либо, испытывая терпение божественнорожденных господ. Кратко и скупо он изложил то, что удалось выяснить: его величество, вне всякого сомнения, был убит кем-то из приближенных, ибо посторонних людей, по свидетельству стражи, во дворце целый день не объявлялось; заговор был составлен тщательно и явно хорошо подготовлен: тела восьми стражей-меджаев, исполнивших свой долг до конца и погибших, защищая владыку, носили следы самым мастерским образом нанесенных ударов; отыскать убийц не удалось, но поиски идут тщательнейшим образом.
– Значит, вы не знаете, кто именно совершил это преступление? – перебила его вторая жена покойного владыки, красавица-хеттянка Тия – мать Пентенефре. Сановник Та ответил с поклоном:
– Я не смею обвинять кого-либо раньше времени. Этой же ночью будут допрошены все дворцовые слуги, а с утра дознаватели должны будут разослать вестников к тем, кто сегодня был во дворце. Это относится и ко всем присутствующим – надеюсь на ваши снисхождение и понимание.
– Когда нам следует ожидать вестника от дознавателя? – прозвучал из глубины зала низкий спокойный голос: Дуатентипет обернулась, вздрогнув, чтобы поймать брошенный из-под тени плотной церемониальной накидки взгляд Нейтикерт – верховной жрицы богини, чье имя ее служительница носила в своем собственном. До сих пор хранившая молчание, теперь она подняла голову, открыв почти полностью лишенное привычной для женщины краски, однако все равно похожее на каменное изваяние неподвижностью черт лицо и непроницаемые, холодно и ярко блестевшие черные глаза, обведенные сурьмой – как полагалось той, что могла проникать в тайны божественной воли.
Сановник Та обернулся к ней; его широкое, мясистое лицо мгновенно отвердело, а в глазах замелькали недобрые искры:
– Как только у него возникнут какие-либо вопросы и предположения, разумеется. Возможно ли препятствовать тому, кто расследует дело о величайшем из мыслимых злодеяний?
Каменное лицо Нейтикерт чуть заметно дрогнуло; на мгновение Дуатентипет почудилась в нем тень какого-то тайного сомнения. Однако служительница богов безукоризненно владела собой – когда она снова заговорила, взгляд ее уже был совершенно ясным и спокойным, как прежде:
– Разумеется, нет. Я лишь хотела предложить великому советнику не руководить делопроизводством единолично – дабы никто не осмеливался обвинить после господина Та в пристрастии или в неверности вынесенного решения…
– Опасения госпожи Нейтикерт не имеют оснований, – заметив, что опальный сановник уже с трудом сдерживал свое негодование при этих словах, вмешался наследный царевич Рамсес. – Дознание будет тщательным и справедливым: я лично займусь этим делом, – прибавил он со значением, окинув всех в зале таким взглядом, что стало ясно: разговор сей был окончен.