Время, Люди, Ведическое Целительство - стр. 15
Вместе с косами уходила жизнь. Я понимала, что я умираю. Это казалось уже точно. Я не смогла видно пережить этот момент и как бы провалилась в бездну, и не люди-призраки, а их косы все заполняли и заполняли это пространство.
И опять детство, и опять разбитая чашка. «О, Господи, – взмолилась я,– да разве можно принять такие мучения?».
Шум, гам заставили меня уже в который раз очнуться, и как искра надежды, – мы будем жить, нас повели мыться!
Такого прилива радости жить не было никогда. Стоим и ждем воду, радуемся, и опять что-то происходит с нами, становится трудно дышать, горит и першит в горле.
От безысходности люди ложатся на пол, здесь прохладно, и наступает облегченье, но нас столько много, что мы падаем друг на друга. Агония, тела в конвульсиях, от нехватки воздуха и обжигающей боли в груди кто-то уже умер, а кто-то цепляется за жизнь, надеясь выжить. И вот уже на тележки погружают мертвые и еще живые тела. А огромная печь работает без перерыва.
В последнее мгновение Рахеля ощутила что-то горячее и жгучее. «Это, наверное, мамины руки», – успела подумать она…
Мы преклоняем головы перед зверски замученными узниками. Вечная память им, безвинно убиенным. Вечная слава им, достойно прошедшим весь зверский путь – уничтожение нации.
Пусть у каждого из нас появится и останется навсегда в памяти нашей частичка священного пепла сожженных людей. Помнить и помнить. И будет преступлением о них забыть.
В каждом цветочке, дереве, травинке, во всем, что окружает нас, осталась боль ушедших лет, и только один Господь, единственный, дает нам силу и надежду жить дальше. Жить и любить весь мир, всех людей. Я предаю проклятью даже память о тех фашистах, что жили когда-то на земле. Вечное проклятье им из года в год, из века в век.
ЗВУК НЕБЕСНОЙ ЛИРЫ
Отец погиб в бою, свободу защищая. Как жить всегда ущербной, всегда прощая? Простить за то, что нет отца родного, простить за то, что нет наряда дорогого? Простить за то, что нет родимого порога, простить, что жизнь – тяжелая дорога! И как одной не заблудиться в этом мире? И как не потерять мне звук небесной лиры?
Отчаянье приходит день и ночь. И кто же, кто сумеет мне помочь? Сказать слова так сердцу дорогие. И чтобы окружали люди не совсем чужие.
Я так устала жить одна, печаль заполнила мне душу. Одна, но не совсем одна и вечности покой я не нарушу. Нельзя сказать обиду вслух, нельзя смеяться без причины. Нельзя чтоб та беда-кручина мой заполняла слух.
Ждала и верила, отец с войны придет. Раскроет мне навстречу руки. Сказать сумеет: «Я спасу от муки, от тяжких бед, даю благословение на много лет». Но не пришел с войны, тропинка заросла травою. Как часто я не плачу – волком вою. И не могу найти ответ.