Время, Люди, Ведическое Целительство - стр. 12

Я преклоню колени осторожно,

Не разбудив солдат, пускай сердечные поспят…

ПОСВЯЩАЮ ВАЛЕРИАНУ ЧУМА,

МОЛОДОМУ ГЕНЕРАЛУ, ЗАЩИТНИКУ ВАРШАВЫ

Как случилось, генерал?

Ты Варшаву защищал!

Защищал Отчизну-мать,

Думал Польшу отстоять.

Думал,что бойцы сильны.

Думал,что конец войны.

Триста тысяч молодцов

Смогут защитить от псов.

Но за две недели вдруг

Свет Варшавы вдруг потух.

Родина, как тяжко мне!

Вся в руинах и в огне.

Силы были неравны.

Лучше б не было войны.

Лучше б не было тех слез.

Не было бы тех берез,

Что хранят покой солдат.

Не убиты, просто спят.

Помню я, ребята, вас.

Свет Отчизны не погас.

Берегут покой березы.

Без конца текут их слезы.

БЕЛЫЕ РОСЫ

(посвящается белорусскому народу Хатынь)

Я возвращаюсь в Белоруссию. Как давно я там не была – целую вечность. От Минска до Хатыни 70 км иду пешком, чтобы занова увидеть, пережить тот страшный путь, что был предначертан народу Белоруссии. Белая Русь, Белые Росы, чистота росы – потому и люди назывались так нежно и ласково и не совсем понятно для других.

Иду тихо, размышляю сама с собой, и незаметно для меня идут воспоминания. И уже реальные люди, соседи говорят со мной. Я даже не успеваю понять, кто и о чем говорит. Образовался хаос, и стоило большого труда узнать того или другого человека-соседа.

Сколько времени прошло, подумала я, а они также, как и были, только грустные лица заставляли меня вздрагивать каждый раз, как только кто-нибудь из них заговаривал со мной.

Вот баба Марыля. Боже мой, как же она ходит? Вместо ног у нее обугленные головешки, и она еще и радуется, говорит, что так хорошо, что я вернулась и говорит, говорит…

– Помнишь нашу Танюшу, ну внучку мою, жили они за семь домов от вас, – говорит баба Марыля. -Таня наша так и ходит в поле каждый раз встречать Васыля. Когда идет, все время про это любимую песню напевает «Там Васылько сино косыв». А как любил слушать эту песню Васылько.

– Смотри, смотри, – говорит баба Марыля, – столько лет Микола так и ждет тебя, и ждет! Ужас обуял меня, когда на завалинке я увидела Миколу. Разве может такое быть? Уже столько лет прошло, и доказывают, что все погибли, а они здесь, на Хатыне, никуда не уходили, всё помнят, обо всём знают. Василь идет на голос, Танюши. Муж мой сидит на завалинке, все заняты делом, слышат друг друга, но не видят.

– Знаешь,– говорит баба Марыля, – я только одно знаю, что случилось с нами. Может быть, и расскажу тебе обо всём, да заново все пережить очень трудно.

Иду и спрашиваю бабу Марылю, как же так может быть, что покалеченные люди, соседи мои, а так продолжают жить?

– Не могут, – говорит баба Марыля, люди нашей Хатыни погибнуть, не могут, и всё. Остались они у себя дома.