Время колоть лед - стр. 69
И это меня страшно раздражало. Как и необходимость не по собственному желанию, а по разнарядке спасать каких-то старушек и ветеранов, которые, кажется, тоже ненавидели это пионерское усердие. Это отвращение к обязательности шефства, помощи, которая идет не от сердца, а по приказу, у меня перенеслось на всю мою последующую жизнь.
ГОРДЕЕВА: Человек, который это говорит, стал учредителем благотворительного фонда!
ХАМАТОВА: Фонд организовала команда единомышленников. Мы никого туда насильно не затягивали. У нас была задача: победить равнодушие, бедность, непросвещенность и, в конечном итоге, смерть. Потому что умирали-то дети, которых можно было спасти! И все вокруг, казалось, с этим согласны и защищаются, делая вид, что ничего ужасного рядом с ними не происходит. И это, Катя, было самое чудовищное.
Вот в этот прекрасный или ужасный, но уж точно необыкновенный момент времени в одной точке чудесным образом встретились все мы, люди, которые вне зависимости от своей профессии готовы были сделать всё возможное, чтобы ситуация поменялась. Сильно отличается от причинения добра по разнарядке, правда?
“Вы будете виски?” – рядом со мной в гостиничной курилке возникает девушка в сером плаще и красной шапке. Девушка очень серьезная. Про виски она спрашивает так, будто речь идет о спасении человеческой жизни. В каком-то смысле так и есть. Это 2007 год. Мы в Лондоне. Я сопровождаю команду детей, бывших подопечных фонда “Подари жизнь”. Это – наши первые выздоровевшие дети, которых мы показываем посторонним, которыми боязливо хвастаемся. Сегодня утром эти дети были на футбольном поле, где российские звезды, вперемешку спортсмены и музыканты, играли в футбол с английскими звездами – спортсменами и музыкантами. В перерыве Володя Крестовский из UMA2RMAN всунул мне в руку 500 евро – я такую купюру вижу впервые в жизни – и пробормотал скороговоркой: “Вы же сообразите, кому они нужнее”.
Вечером благотворительный бал и аукцион: старинная гостиница, светская публика. И отряд наших детей: обыкновенные любопытные подростки, стесняющиеся говорить о болезни. О каждом из них со сцены говорят Чулпан Хаматова и Дина Корзун. Это – первый наш заграничный сбор денег, и все страшно волнуются.
Мне поручено увезти ребят с аукциона не позже 21:30, доставить в гостиницу и положить спать. Конечно, в такое детское время никто из детей ехать не хочет, мы немного препираемся, но к одиннадцати вечера я, наконец, развожу всех по гостиничным номерам, выдыхаю, на секунду пугаюсь, что потеряла деньги Крестовского, но тут же их нахожу. Нервно закуриваю. И тут – девушка с серьезным лицом и стаканом виски. “Ангел”, – думаю я. “Ольга”, – представляется она, и мы садимся под единственный раскрытый зонтик: на улице, как и положено в Лондоне, льет проливной дождь.