Время и снова время - стр. 39
– Не отвлекайтесь, профессор, – попросил он. – Кто же стал причиной Великой войны?
– Безусловно, кайзер. Тупая дубина Вильгельм, своенравный внучок королевы Виктории. Неуравновешенный, злобный, завистливый, опасно честолюбивый, лелеющий всякую мелкую обиду. Он желал войны. Больше никто. Сработал эффект домино. Австро-Венгерская империя? Ей и без того хватало забот – разобраться бы, на каких языках говорить в собственном парламенте.
– Однако русские… – начал Стэнтон.
– О русских речи нет, только об их царе, – рассмеялась Маккласки. – Несчастный, робкий, растерянный Николай. Будь у него выбор, он бы никогда не стал воевать с кузеном Вилли. Но тот не оставил ему вариантов, неустанно наращивая перевес. Да, Николай был союзником Франции. Что, французы хотели войны? Хаха. После последнего поражения от пруссаков они сорок лет драпировали статуи в черное и стенали об Эльзасе, однако палец о палец не ударили и ничего не сделали бы, если б кайзер не бросил против них миллионную армию. Кто остается из существенных фигур? Мы и янки. Американцы поголовно изоляционисты. У них это в крови. На «Мэйфлауэре» они удрали из Европы и не желали возвращаться. Американцы никогда не ввязались бы, не начни германцы топить их корабли и слать подстрекательские телеграммы в Мексику. Посмотрим на британцев. Мировая элита, которой есть что терять. Под защитой орудий Королевского флота они в полной безопасности. Финансовый центр планеты и главный морской перевозчик торговых грузов. Глобальное превосходство, обеспеченное исключительно мирными условиями. Думаешь, кто-нибудь в Уайтхолле хотел все это порушить? Нет, Хью, истина бесспорна: в войне виноваты немцы и особенно кайзер. Как всегда, нации болтали о войне, и, конечно, уйме романтических юношей не терпелось возглавить кавалерийскую атаку. Это очень в духе молодежи, которой еще только предстояло узнать, что может сотворить пулемет с конницей. Кайзер – единственный мировой лидер, искренне желавший войны. Мы это понимаем сейчас, наши предшественники это понимали тогда. Летом 1914 года все сходились в одном: если война случится, она будет между немцами и остальным миром.
– У Германии тоже были союзники, – возразил Стэнтон. Ему казалось, он сидит на лекции.
– Не смеши. Никчемные Австро-Венгерская и Османская империи? Это обуза, а не союзники. Подлинными державами с прошлым и будущим были Британия, Франция, Россия, Япония и Америка с одной стороны, а с другой – Германия. Причем даже не Германия, а кайзер. Он и его прусская военная клика сидели в Потсдаме и пели хвалу войне. Остальная Германия хотела заниматься делом. Эта страна была лучшей в мире мастерской. Обожди они лет десять, они бы