Время химер - стр. 48
– ЭВРИКА! – кричит Симон, проверяя результаты последних анализов трех гибридных зародышей.
К нему подбегают Алиса и Пьер, чтобы тоже посмотреть на крохотных существ, медленно передвигающихся в трех цилиндрических кувезах[23] с амниотической жидкостью.
– Готово, они преодолели самый сложный трехмесячный порог! Все жизненные параметры в норме… – бормочет, не веря собственным глазам, Алиса. – Они первые, кому это удалось!
Сказав это, молодая ученая вспоминает о сотнях гибридных зародышей, не преодолевших трехмесячного рубежа.
Симон крепко ее обнимает и целует.
– Уверен, у нас все получится, – говорит седовласый астронавт.
Они любуются троицей малышей, чье сердцебиение отражается в виде кривых на мониторе компьютера.
У того, что справа, ручки с длинными пальцами и с мембранами, похожими на крылышки. У второго – перепончатые ручки и ножки. У третьего, медленно вращающегося в прозрачном цилиндре, – большие ладони с широкими пальцами.
– Добро пожаловать, Ариэль, Диггер, Наутилус! – радуется Пьер, указывая пальцем на каждого зародыша по очереди. – На меня действует аббревиатура их инициалов: A, D, N.
Алиса не улавливает в его тоне ни тревоги, ни насмешки.
– А мы, четвертый вид, кто? – спрашивает Симон. – Нормальные, Normal?
– Так не годится, – качает головой Алиса. – Лучше нам называться по-научному, Homo sapiens, или для сокращения просто «Сапиенсы». Что скажете, господа?
– По-моему, в самый раз. Мы и есть «Сапиенсы». Я бы еще добавил эпитет «выжившие», но это необязательно, – улыбается Симон.
– Почему человек-дельфин – самый крупный? – интересуется Пьер.
– Размер определяется природой гибридизации: дельфины все же больше летучих мышей, а летучие мыши больше кротов.
Молодая ученая смотрит по очереди на двух мужчин, увлеченно делающих свою работу, и вздрагивает.
Три гибрида, трое людей.
Оба ее коллеги худы, у обоих под глазами синяки, кожа цвета пергамента. Симон Штиглиц отрастил седую бороду такой же длины, как у коллеги, только у Пьера Кювье она пшеничного цвета. Оба отказываются расходовать воду на бритье.
Оба похожи на привидения.
Сама Алиса привыкла умываться при помощи оставшихся от ее предшественницы-японки влажных салфеток. Глядя на свое отражение в стеклянной дверце шкафчика, она горюет:
Я стала похожа на свою бабушку.
Троица приучилась к спартанской жизни на космической станции, которую зовет уже не «воздушным замком», а «замком с привидениями». Они прилагают сверхчеловеческие усилия, чтобы все экономить, потому что знают, что это – цена выживания.
Пока Алиса и Симон трудились в лаборатории, Пьер обеспечивал работу и ремонт аппаратуры, проводил уборку станции и готовил еду, позволяя ученым тратить максимум времени на эксперименты.