Время химер - стр. 34
Оба смотрят в пустоту.
– Я совершила ошибку, – нарушает молчание Алиса. – Моя работа приносит одни беды. Теперь она стала убивать.
Симон не спускает с молодой женщины взгляд своих светло-серых глаз.
– Ты не виновата.
– Я повела неправедную войну. Я вообразила, что, изобретая гибридов, спасу человечество, а на самом деле убиваю людей, вот и все.
Симон качает головой. Оба пребывают в крайне угрюмом настроении.
Сколько я протяну в трауре, мучаясь чувством вины?
Скотт… Кевин…
Смогу ли я когда-нибудь прийти в себя и все забыть?
– То, что натворил Пьер, не позволит тебе продолжить работу?
– Он разбил только пробирки с мужскими гаметами людей. Остались гаметы самок животных.
– Ты сможешь продолжить свои опыты?
Алиса смотрит Симону в глаза.
– Я могла бы, но только если ты мне поможешь.
– Я? Каким же образом?
– Если я не буду тебе доверять, то не смогу спокойно работать.
– Для меня ты – не Иванов. Прости меня за то, что наговорил о тебе вчера. Я помогу, если смогу, главное, чтобы ты этого хотела.
Они заканчивают есть в более приподнятом настроении. Алиса объясняет Симону подробности своих экспериментов.
После этого разговора ученый решает временно отказаться от своих собственных экспериментов и стать ассистентом Алисы. Час они работают вместе: она показывает, как пользоваться приборами и что нужно делать.
Для скрепления сотрудничества Симон предлагает опрокинуть по рюмочке в наблюдательном куполе. Оттуда можно наблюдать за Пьером, не отходящим от иллюминатора русского модуля «Звезда».
– Он там умрет? – спрашивает Алиса.
– Стыковочное звено между американским и русским сегментами может служить шлюзом, чтобы передавать ему еду и воду, забирать отходы. Он в заключении, но не приговорен к смерти. Так он дождется челнока, который заберет его на Землю. Ожидание продлится несколько дней. Мы доложим о событиях здесь, пусть решение принимают органы правосудия, во всем разобравшись.
– Мне стыдно, что я использовала тебя, чтобы он себя разоблачил. Как твоя рана, не очень болит?
– Это не рана, а пустяковая царапина, я почти ничего не чувствую.
– Между нами есть кое-что общее: в меня тоже стреляли незадолго до отлета на МКС. Пуля задела плечо. Нам обоим сильно повезло. – Она наклоняется к Симону. – Хотелось бы узнать твою историю.
Он долго собирается с духом.
– Это история боязливого ребенка, который слишком быстро вырос и не успел осмелеть. В детстве меня все пугало: игла шприца для вакцинации, дантист, пауки, гроза, собаки, скалящие при лае клыки, полная темнота в моей комнате. Ночью я боялся, что у меня под кроватью притаился какой-то зверь, приходилось всегда спать со светом. В школе одноклассники, видя, что я всего на свете боюсь, пугали меня шутки ради. Худшим днем года был для меня праздник Хеллоуин. Потом, когда я стал следить по телевизору за новостями, мои муки усугубились. Но, как ни странно, по вечерам мне требовалась очередная доза испуга. Я смотрел выпуски новостей, завороженный, как кролик, попавший в лучи автомобильных фар. Преступления. Войны. Несправедливости. Манифестации. Забастовки. Скандалы. Эпидемии. Загрязнение среды. Всемирное потепление. Неизлечимые вирусные заболевания. Я не переставал обо всем этом думать.