Время героев - стр. 36

– Знаете, а я этого боюсь, – внезапно сказал лейтенант. – Не того, что убьют, а того, что комиссуют по ранению. Как я смогу жить на гражданке, когда тут такое?

– А другие как живут? – спросил Возила. – Взять твоего кума, у которого СТО…

– Нормально будешь, – вторил ему Суетолог. – Будешь работать, детей растить. У нашего Юсуфа двое уже. Месяц назад еще один был, так этот живчик съездил в отпуск прошлой весной…

– Вы как обращаетесь со старшим по званию?! – возмутился лейтенант, машинально поднимая раненую руку, будто защищаясь от подколок подчиненных. – Я это… ну…

– Ой, тоже мне, нашел чего стыдиться, – парировал Валера. – У самого пацан – красавец, будущий кадет, а теперь еще и дочка. А я тут брожу по тоннелям, а там, на гражданке, у меня никого, кроме родителей…

– Найдешь еще, – успокоил его Суетолог. – Дурное дело нехитрое. А у меня, кажется, с Оксанкой серьезно, братцы…

От этой новости вся команда замерла, даже пленные.

– С Оксанкой? – переспросил Возила. – Той, что шины зимние привозила?

– И свитер с оленями ему вручила. – Кажется, лейтенант обрадовался возможности отыграться в безобидной пикировке по поводу его личной жизни. – А этот олень ничего не понял.

– Мне вот свитер не подарили, – кивнул Валера. – Сразу видно, что она к тебе неровно дышит…

– Чья б корова травку ела, – спокойно ответил Суетолог. – «У меня никого нет на гражданке!» Ага, да на тебя девки только так западают – от Черниговщины до Бахмута, где ни станем на привал, этот уже с кем-то обжимается.

– Глупости это все, – на этот раз смутился уже Валера. – Фигня, ни о чем, а я про серьезное…

К этому моменту они уже оказались на ровном месте и шли вперед по коридору. Здесь было так темно, что казалось, что коридор заполнен черной тушью. Фонарики, конечно, освещали дорогу, но и только, да и светили они недалеко.

Зенитчик, который спускался по лестнице позади всех, в коридоре умчался вперед, прямо в чернильную темноту, которая для собаки, видимо, не была помехой. Впрочем, когда группа остановилась на импровизированный привал, пес вынырнул из темноты – как будто от чернильной массы оторвался оживший комок, и, подбежав к Юсуфу, пару раз глухо гавкнул и тихонько заскулил, как скулят собаки, желающие выйти с хозяином на прогулку.

– Что говоришь, брат? – спросил собаку Юсуф. – Так, впереди люди, не чужие, свои, и вроде даже Зенитчик кого-то из них знает. Но бдительности не теряем…

– Стой, кто идет? – раздалось из чернильной темноты. Голос был детским, и он показался Александру знакомым.