Время для перемен - стр. 2

Что касается Российской Империи, то она, подобно гадкой гусенице, желающей превратиться в прекрасную бабочку, замкнулась в себе и проявляла минимум международной активности. Она занималась тем, что решала свои внутренние проблемы. Двадцать лет покоя, как мечтал Столыпин, Российской Империи никто не обещал, поэтому даже краткосрочную передышку нужно было использовать с максимальной пользой. А дел в государстве у правительства императрицы Ольги и канцлера Одинцова было невпроворот. В качестве первоочередной задачи требовалось в кратчайшие сроки избавить российское чиновничество от проказы коррупции, оптимизировать денежное обращение, реформировать армию, очистить офицерский корпус и генералитет от дураков и потенциальных предателей, а также провести первый этап большой программы переселения крестьян в Сибирь и на Дальний Восток. Помимо этого, было необходимо переварить добычу русско-японской войны: урегулировать отношение с бессильным корейским ваном и цинским Китаем, которым правила доживающая последние годы императрица Цыси, протянуть нити железнодорожных путей к Сеулу и Фузану, а также обустроить базу крейсеров на Цусиме.

С корейским ваном было проще всего. Еще осенью тысяча девятьсот четвертого года под давлением обстоятельств он подписал первое русско-корейское соглашение, предусматривающее преимущественные интересы Российской Империи на территории Кореи, как и следовало из русско-японского мирного договора, а чуть больше чем через год это соглашение сменилось Договором о Протекторате. С этого момента ван Коджон царствовал, но не правил. Однако известие о Протекторате вызвало волну возмущения в Цинском Китае, считавшем Корею своей вассально территорией, незаконно отторгнутой японцами. Кроме всего прочего, на китайской земле еще не остыли угли восстания ихэтуаней, протестовавших против проникновения в страну европейцев и обращения ими части китайского населения в христианство. Едва ли Конфуций учил убивать иноверцев и иностранцев, но его далекие последователи оказались крайне воинственны, тем более что эта воинственность стимулировалась как указами богдыханши Цыси, так и наущениями «некоторых» европейских посланников. Командующий Бэйянской армией генерал Юань Шикай собрал около ста тысяч своего войска нового строя и двинулся воевать против белых чертей и длинноносых варваров. Предполагалась, что его армия, вымуштрованная с помощью европейских инструкторов, с легкостью сомнет немногочисленные русские гарнизоны, оставшиеся после перевода большей части Маньчжурской армии в центральные губернии Российской Империи.