Время дикой орхидеи - стр. 49
– Ты всегда все делаешь один на своем корабле?
– Иногда я нанимаю двоих-троих мужчин, – сказал он, спуская на воду шлюпку. – Таких же оранг-лаут, как я. Они делают подсобную работу и охраняют корабль, когда я ухожу на сушу. – Он спустился вниз по веревочной лестнице.
– Но не сегодня, – прошептала Георгина через релинг, только сейчас сообразив, что они здесь совершенно одни. Она доверяла ему слепо.
– Нет, – он серьезно смотрел на нее, протягивая ей руку, – сегодня нет.
Корабль стоял на якоре в узком проливе; там, где побережье Сингапура вытягивалось к Малаккскому полуострову, а между ними на солнце поблескивали мелкие островки, словно осколки зеленого стекла. Дымка размывала контуры холма и могучих мангровых растений, которые забрасывали в море свою сеть из воздушных корней, создавая под свисающими ветвями тенистые гроты.
Тайное, засекреченное место. Храм водного божества. Хранилище зарытых сокровищ. Приют для пиратов.
– Пулау Серангун, – объявил Рахарио, взглянув через плечо и сильными, размеренными гребками весел проводя шлюпку по светло-бирюзовой воде. – Остров Серангун.
Название, такое же райское, как и густо поросший островок, к которому они подплывали. Оно несло в себе светящуюся синеву воды и неба и зелень джунглей.
– Серангун. – Георгина распробовала на языке эти мягкие звуки. – Лучшего имени для корабля и не придумаешь.
Рахарио молчал, но она видела по нему, что ее предложение ему понравилось. Киль заскребся по дну; Рахарио выпрыгнул из лодки, чтобы вытянуть ее на берег, и Георгина тоже выпрыгнула. Быстрым движением он стянул рубашку через голову и бросил ее в лодку.
– А теперь будешь учиться плавать!
Он схватил ее за руку и побежал так быстро, что она, смеясь, то бежала рядом с ним, то спотыкалась, едва не падая в водяные брызги.
Рахарио оказался хорошим наставником.
Поначалу Георгине казалось, что вода слишком зыбкая, чтобы удержать ее тело, оно ей представлялось твердой скалой, которая камнем пойдет на дно. Но постепенно она все-таки доверилась водной стихии. И вскоре совершенно естественно отдалась воде, двигалась в ней и плескалась, хотя и чувствовала себя неуклюжей и тяжеловесной рядом с Рахарио, который плавать умел еще до того, как научился ходить.
Элегантными толчками он скользил по воде и пластично уходил в глубину до самого дна, явно не торопясь вернуться к дыханию через легкие. Схожий с юркими выдрами, которыми они любовались, сидя рядом на песке в ожидании, когда на них обсохнет одежда: штаны Рахарио, саронг и кебайя Георгины.
В воде с него сходила задумчивость, всякая озабоченность, которая иногда овладевала им, омрачая его лоб и ожесточая взгляд. В воде он превращался в морское существо, свободное и беззаботное, достигшее своей цели.