Время дикой орхидеи - стр. 23
Полоска из белых фасадов и терракотово-красных крыш нежилась за Эспланадой, по ту сторону от новой, стройной башни Сент-Андруса, переплетаясь с тропическими садами вдоль Бич-роуд в один расточительный орнамент из платочных, кружевных и обойных узоров. Один из домов там, должно быть, Л’Эспуар, только Георгина не знала точно который; дымка замутняла вид, а может, слишком давно это было.
Мимо скользили рыбацкие лодки и челны, полные связок бананов; другие были нагружены коробками с манго, красно-волосатыми плодами рамбутана, раковинами и кораллами или бамбуковыми клетками с крикливыми обезьянами или яркоперыми птицами.
Там, где река впадала в море, белая кайма города круто заворачивалась и берега реки тянулись друг против друга, словно желая поздороваться. Сампан свернул в эту узкую протоку, и жизнь реки Сингапур во всей ее пестроте, в шумной деловитости прыгнула навстречу Георгине.
Дюжины и дюжины лодок и челнов теснились у береговой стены, пробирались вверх по течению и скатывались вниз, вдоль правильного полумесяца портовых складов. Отовсюду слышались голоса и шумы, переплетаясь в один гул, стук и грохот; лица, одежда людей, калейдоскоп всех граней Азии. Воздух был тяжелый от перезрелых фруктов и отбросов, от рыбы, пыли, пота и гнили близких болот, приправленный солью и водорослями, ароматом пряностей и дымком от горения древесного угля.
На краю этого бурлящего моря из красок, запахов, звуков и людей, на правом берегу реки Георгину принял прохладный идиллический островок белого павильона с колоннами. Два господина в костюмах ждали, каждый сам по себе, в своей тени, прибывающих пассажиров; отца Георгины там не было.
Избегая их любопытных взглядов, Георгина дружелюбно отказалась от услуг китайского кули и с нервной улыбкой высматривала, не покажется ли высокая, стройная фигура отца, и сердце ее колотилось до самого горла.
С радостными восклицаниями, рукопожатиями и похлопыванием по плечу оба господина встретили своих новоприбывших, которые поднялись из следующих сампанов. Один из них коротко кивнул Георгине; молодой человек, ненамного старше ее, пшеничный блондин с румянцем и тоже из Лондона, прибывший тем же кораблем, но как его зовут, она успела забыть.
Их довольные голоса и шаги стихли между колонн, и воцарилась тишина.
Георгина наблюдала за китайскими кули, которые на другом берегу выгружали из лодок и переносили в склады или наоборот ящики с пряностями и чаем, мешки с перцем, саго и тапиокой, коробки с фруктами и связки ратана. Как она это иногда делала раньше с отцом, когда была совсем маленькая. Она следила за чайками, которые с хриплыми криками кружили над водой в поисках, не перепадет ли им где съестное, и за пеликанами, которые элегантно парили в воздухе, но на земле выглядели неуклюжими и забавными.