Размер шрифта
-
+
Время, бесстрашный художник… - стр. 12
женщина звонит из автомата,
вот его глаза,
ее глаза –
два бездонных,
два бессонных круга,
где сейчас неистовствует вьюга,
и сквозь них,
сквозь вьюгу,
сквозь пургу –
два огромных телефонных диска,
два огромных круглых обелиска
на равнине белой, на снегу.
Новый год у Дуная
Камень старинный, башни, мосты, ограды.
Гостеприимны древние эти грады.
Благословенны тихие эти веси.
Колокола воскресные в поднебесье.
Под куполами, золотом, синевою
я с непокрытой шествую головою.
Колокол, солнце, елка стоит, сверкая.
День новогодний – боже, теплынь какая!
День новогодний, теплый, весенний, синий.
А в эту пору снег идет над Россией.
Ветер гудит по нашим великим рекам.
Снег над Россией. Что там, за этим снегом?
Что там за снегом – что он, кого он прячет?
Кто там за ним вздыхает, смеется, плачет?
Кто там сейчас в лесу над костром колдует,
дует в огонь, в озябшие руки дует?
Господи, дай им солнца, тепла, капели!
Дай, чтоб скорее птицы в лесу запели!
Синью наполни очи лесных проталин!..
К старости, что ли – стал я сентиментален.
Даже не думал, что напишу такое…
Хрустнула ветка где-то в лесном покое.
Скрипнули сани и затерялись в поле.
И никуда не деться от этой боли.
Ветер гудит по северным нашим рекам.
Снег над Россией. Что там, за этим снегом?
Воспоминанье о Нибелунгах
Это было
почти перед самой войной,
мы смотрели немецкий фильм,
Песню о Нибелунгах,
фильм, конечно, немой,
и веселый тапер
из студентов
наяривал лихо на пианино
что-то смешное,
и мы хохотали,
когда белокурый красавец Зигфрид
умывался кровью дракона
под мелодию
популярной в ту пору
спортивной песни.
Мы изучали тогда
немецкое средневековье,
миннезанг,
майстерзанг,
мы любили щегольнуть
каким-нибудь звучным именем,
каким-нибудь Вальтером
фон дер Фогельвейде.
Оставалось несколько месяцев
до начала этой войны,
с которой мы возвращались
долгие годы,
с которой не все мы вернулись,
мы,
от души хохотавшие
над этой отличной шуткой –
Зигфрид
умывается кровью дракона,
умывается
кровью,
ха-ха,
умывается
кровью!
Дети
Дети, как жители иностранные
или пришельцы с других планет,
являются в мир, где предметы странные,
вещи, которым названья нет.
Еще им в диковину наши нравы.
И надо выучить все слова.
А эти звери!
А эти травы!
Ну, просто кружится голова!
И вот они ходят, пометки делая
и выговаривая с трудом:
– Это что у вас? – Это дерево.
– А это? – Птица. – А это? – Дом.
Но чем продолжительнее их странствие –
они ведь сюда не на пару дней –
они становятся все пристрастнее,
и нам становится все трудней.
Они ощупывают переборочки,
они заглянуть стараются за.
А мы их гиды,
их переводчики,
и не надо пыль им пускать в глаза!
Пускай они знают, что неподдельно,
Страница 12