Временной узел - стр. 11
– Валерий, – заговорила она все тем же тихим голосом, – нашего папу арестовали. Но… – мамин голос дрогнул, – но это ошибка. Нелепая ошибка. Я уверена, что там во всем разберутся и его скоро отпустят. Он ни в чем не виноват. Слышишь? Ни в чем не виноват. Наш папа честный человек.
Лера нисколько не сомневался в том, что его папа честный человек. Не сомневался он и в том, что «там» во всем разберутся и отпустят папу. Единственное, в чем не был уверен мальчик, что это произойдет скоро. Вон, у Костика Скворцова из соседнего подъезда папу арестовали еще весной и до сих пор не отпустили.
При мысли о Костике Лера почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Он вспомнил, как на прошлой неделе во дворе, когда ребята делились на две команды для игры в футбол, Колька Зарубин вышел из строя и ткнул в Костика пальцем:
– Я с ним в одной команде играть не буду. Он – сын врага народа.
Все повернули головы в сторону Костика Скворцова. У Костика мелко затряслась нижняя челюсть, а на глазах навернулись слезы. Он выскочил из строя и опрометью побежал домой. Колька вложил в рот два пальца и пронзительно свистнул Костику вслед. Все засмеялись, и Лера был в их числе.
– Наверное, со мной теперь тоже не будут играть, – подумал Лера, и у него, как тогда у Костика, на глаза навернулись слезы. Он прижался всем телом к маме, уткнулся лицом ей в шею и тихонько всхлипнул.
Вскоре пришла Агрипина. Они с мамой долго беседовали на кухне. Потом мама ушла на работу, а Агрипина принялась за уборку квартиры. Вечером, когда вернулась мама, Агрипина подошла к Лере, обняла его и поцеловала в макушку. Смахнув с глаз набежавшую слезу, женщина поспешила к выходу. С того дня Лера больше не видел Агрипину.
Теперь у него появился собственный ключ от квартиры, висевший на бечевке, на груди мальчика. Этим ключом Лера открывал дверь, приходя из школы, сам разогревал на плите обед, кушал и сам мыл за собой посуду. Вообще, теперь ему многое приходилось делать самому: ходить в магазин, убирать в квартире и даже мыть свою обувь. С прежней работы маму уволили, и она устроилась работать делопроизводителем в небольшую контору где-то за городом. Уходила на работу мама рано, а возвращалась поздно. Поэтому почти весь день Лера был предоставлен самому себе. Во двор без надобности он старался не выходить. Зато подружился с Костиком, и мальчики все свободное от школы время проводили вместе, то в квартире Лопухиных, то у Скворцовых.
Постепенно острота разлуки с отцом, угнетавшая Леру в первые дни после папиного ареста, стала притупляться. Все реже в разговорах с мамой мальчик вспоминал об отце и все реже приставал к ней с вопросом: когда «там» разберутся? Прошло почти четыре месяца со дня ареста Николая Ивановича. Приближались новогодние праздники. В фойе школы установили елку. Елочные украшения делали сами ученики. Лериному классу было поручено раскрашивать звезды, которые вырезали из бумаги ученики второго класса. В субботу на последнем уроке их разбили на группы по пять человек и на каждую группу выдали одну кисть и банку краски. Каждый ученик должен был покрасить одну звезду. Лера с нетерпением ожидал своей очереди, когда краем глаза заметил как дверь в классную комнату приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова секретарши директора школы. Секретарша знаками подозвала к себе учительницу. Женщины о чем-то пошептались, после чего учительница направилась к столу, за которым сидел Лера.