Временной парадокс. Искушение герцога - стр. 49

– Леди Питерс! – просипел Грант, смотря на нее, как на клятвопреступницу. Женщина издевательски засмеялась, но после посмотрела серьезно.

– Итак, что мы имеем, сэр? А именно – двойные стандарты. Мужчины подвержены порокам, хотя законом это запрещается в равной степени, но провоцируют тут только женщины. Вы не видите в этом некой… несправедливости? По-вашему, женщины – не люди? Мне казалось, что даже современная медицина доказала, что у женщин, как и у мужчин, большая часть органов одинакова, кровь того же красного цвета. Мы, Ваша Светлость, дышим, видим, чувствуем запахи, вкусы и прикосновения. Мы грустим, радуемся, смеемся и плачем, что доказывает, что мы не обделены ментальными чувствами. А еще мы болеем, сэр, чувствуем боль, – подалась она вперед. – И страдаем в угоду удобства мужчин, чтобы вас «не провоцировать», – почти прошипела Джулия. – Скажите, сэр, только честно. Насколько, по десятибалльной шкале, вам сейчас невыносимо сидеть в этой духоте в своем костюме всего из трех элементов гардероба?

– Я не понимаю, – нахмурился Грант.

– Полагаю, вам, как минимум, неприятно. А теперь вспомните регламентированный гардероб женщины, – любезно и вежливо попросила Джулия. – Один тугой корсет, который кроме основной боли, еще не позволяет нормально дышать – способен буквально убить в такой духоте. Но к этому прибавьте нижнюю сорочку, многочисленные юбки, чулки и само платье из плотной ткани. Что в итоге мы получим? Вы хоть представляете, как невыносимо носить все это в подобную погоду? Мы только отъехали, а кому-то из нашего вагона уже стало плохо. И, что-то мне подсказывает, та женщина, какого бы возраста ни была – одета по регламенту.

– Чего вы желаете от меня? Чтобы я застыдился того, что я – мужчина? – не выдержал герцог отповеди графини.

– Я прошу лишь того, чтобы вы не смели стыдить меня тем, что я – женщина, – холодно потребовала Джулия. – Вам было бы легче, окажись вы на месте того несчастного, что бегал по вагону за помощью? Приличия стоили бы того, чтобы я получила тепловой удар, и вы привезли в Лондон мой окоченевший труп в регламентированном наряде?

Мужчина промолчал, не видя смысла спорить. Она все равно не услышит или не посчитает его доводы весомыми. Тем более, что на фоне ее рассуждений… он уже и сам не в той мере верил, что отговорка «я – мужчина» может быть достойной. Не с Джулией Питерс.

– Как я уже говорила, мне все равно на нынешние законы, пока они не мешают мне жить. Все вскоре и без того поменяется, хотите – верьте, хотите – нет. Но, так как мы собираемся с вами сотрудничать, я в последний раз прошу вас быть не просто терпимым и снисходительным, но и честным хотя бы сам с собой. Прежде, чем делать мне замечания и разглагольствовать на тему приличий, примерьте это на себя. Я не лезу к вам – мужчине – с моральными оценками, не смейте оценивать и меня, – сложила она руки на груди, уже заметно успокоившись тем, что ее спутник не стал с ней спорить.