Временно женаты - стр. 2
Вижу в глазах мужчин непонимание, когда первая выскакиваю из кабинета. Перевожу взгляд на зал и сразу замечаю высокого парня, возле которого крутятся все работнички этой забегаловки. Он здесь кто? Царь и Бог? Что-то мне подсказывало, что именно с ним разговаривала Шамова. Не будет она общаться с мелкими сошками, вроде красного галстука.
Парень не видит, что я двигаюсь в его сторону. Оно и понятно: толпа вокруг перетягивает на себя все внимание. Хорошо еще, что я все вижу. И могу отметить каждую деталь. Он в солнечных очках, значит настолько высокомерен и даже не скрывает того, что ему не интересно то, о чем ему говорят. На нем дорогие часы, на которые он то и дело смотрит. Спешит? Скучно ему? Молодой же. Лет двадцать пять. Родители подарили кафе в надежде, что сын образумится и возьмется за ум? Вполне вероятно.
– Остановите ее, – кричит кто-то за моей спиной.
Наивные. Проще уже локомотив остановить, чем меня.
Обхожу очередной столик и подсчитываю: до столкновения осталось пять шагов. Подоспевший к этому времени Гена пытается схватить меня за руку, но я вовремя отмахиваюсь от него. Моя цель – дружок Ларисы Шамовой. Мой двадцатый несостоявшийся работодатель. Вот выскажу ему сейчас все, и уеду. Как Матроскин. В деревню.
– Ну, и как Вам живется? – становлюсь напротив, скрестив руки на груди. – С совестью проблем нет? Она вас по ночам не душит?
– А должна? – лениво переспрашивает он, делая глоток воды. – Какие-то проблемы, девушка?
– Да! Вы – моя проблема, – прикусываю губу, стараясь не сорваться. Истерика мне сейчас точно не нужна.
– Лично я?
– Максим Викторович, простите за инцидент, – нависает надо мной красный галстук. – Девушка сейчас исчезнет, – делает паузу. – Вон!
– Девушка останется. Исчезать она не умеет, – игнорирую присутствие злобного дядьки, важно расправляя плечи. – А Вы… Ты, Максим Викторович, меня выслушаешь. Так же, как и свою знакомую, Шамову. Уверена, ее ты внимательно слушал.
Я только сейчас поняла, что в зале наступила гробовая тишина. Обернулась: все присутствующие смотрели на меня. Кто-то с удивлением, кто-то с пренебрежением. Но на меня.
Будто послушав мои мысли, красный галстук заговорил:
– Расходитесь.
У него было такое выражение лица, будто его сейчас в угол поставят, и он не хотел, чтобы все стали свидетелями его позора.
– Вы… Ты кем себя возомнил? – быстро продолжаю, пока меня и правда силой не вывели. – Думаешь, что можешь с легкостью манипулировать жизнью людей? По чей-то наводке обвинять незнакомого человека в воровстве? Знаешь, что я о тебе думаю? Ты трус. Самый настоящий трус, у которого нет своего мнения. Надеюсь, твоим родителям стыдно за такого сына.