Временная невеста - стр. 10

— Что с того? Голуби постоянно приносят письма.

— Это было с холма Виттилии, я слышала, как матушка говорила об этом.

— От кого?

— Не знаю. Но вдруг от него?

Корзина затрещала в моих пальцах. Боже, холм Виттилии, именно там жил Майтлин, то есть лорд Примар — его отец недолго прожил после визита к нам. Неужели… нет, он четыре года не вспоминал обо мне, письмо мог написать Тибо. Но он тоже забыл о нас.

Я все сильнее сжимала корзину и смотрела на Мышку. Она знала мой секрет и тревожно щурилась. Столько боли, столько слез пролилось из-за молчания Майтлина, а тут письмо. Может, не от него, может, не мне, но надежда билась вторым пульсом. Я развернулась и кинулась к комнате матушки, старалась идти спокойно, но ноги гудели и хотелось мчаться, скорее все узнать.

Пустые коридоры, узкие лестницы, коридоры, они словно растягивались и не пускали меня. Не знаю, что чувствовала. Хвала богу, битва не состоялась, а негодяй Майтлин так и не объявился, даже не написал. Я знала, что так будет, но как мучило расставание. Иногда казалось, что внутри что-то рвалось, собственная плоть терзала, требовала видеть Майтлина, вдыхать его запах, целовать. Будь у меня меньше гордости, отправилась бы на холм Виттилии. Потом пришла злость — он что, просто забыл свои обещания? Наши ночи так мало значили для него? Ему было двадцать три года, наверняка думал не головой. Злость помогла забыть, а потом… потом ничего не осталось, четыре года прошло. Воспоминания о Майтлине дарили тоску и неясную нежность. Удивительно, что письмо с холма принесло столько волнений.

Я едва дышала, когда поднялась по лестнице к низкой двери из темного дерева. Даже стучать не стала, просто влетела — в пекло, скорее. Комнату матушки освещали два узких окна, голые стены из неровного камня делали ее мрачной, вдоль них стояли стулья и ротанговые сундуки. Единственным ярким пятном была сама матушка. Она то хваталась за бумаги на столе, то нервно поправляла рукава голубого платья. В ушах мерцали серьги с сапфирами, а тонкий голос напоминал звон колокольчика:

— Так, забирай это. Еще это, их отправь немедленно.

Словно наугад матушка взяла охапку писем и сунул их юной служанке, что стояла рядом.

— Кэлла, дорогая, я как раз собиралась послать за тобой! И эти не забудь.

Вручив служанке еще одну охапку, она отослала ее. Моя корзина вновь затрещала, наверняка с холма пришли важные вести, откуда еще суета? Матушка всегда была пылкой, но сейчас ее глаза блестели ярче сережек, тонкие морщины вокруг губ разгладились — до того широко она улыбалась. На круглых щеках горел румянец, грудь часто вздымалась… да что там за письмо?!