Времена и нравы (сборник) - стр. 20

Го Юнь приходился покойному внучатым племянником и вообще-то тоже должен был оплакивать старика, но раз гроб нести некому, то придется ему. Роста он был невысокого, да и не слишком сильный, а нужно такой тяжеленный гроб тащить до кладбища – настоящее испытание для него.

Во время похорон обычно спокойная деревня Хуанбаобао оживлялась: играли на сона[10], били в барабаны, запускали петарды и обустраивали погребальный зал, где выставляли гроб с покойником. Особенно старались даосы: они, облачившись в черные даосские одеяния, окружали гроб и совершали заупокойную службу, размахивали мухогонками, распевали песни, дарующие душе утешение. Только что человек был в мире живых – и вот он уже в мире мертвых. Пели-пели, и тут у одного молодого даоса зазвонил мобильник, он отошел в сторонку ответить. Еще кто-то умер, привалила работенка, их пригласили пойти отслужить заупокойную.

Проститься в основном пришли старики; когда видишь, как одни старики провожают в последний путь другого старика, то становится грустно. Даос спел: «Огонь не может полностью сжечь траву, весенние ветры снова дают ей жизнь»[11]; «Утренним дождем в Вэйчэне чуть пыльца увлажнена. Зелены у дома тени, свежесть ив обновлена»[12]. Танские стихи превратились здесь в скорбные траурные песни.

Го Юнь встретил много родственников. С младшей двоюродной сестрой Го Цзин они вместе росли, Го Юнь был ее старше, но поскольку пришлось на два года бросить школу, то они доучивались в средней школе вместе. Они оба хотели поступить в профтехучилище, но провалились на экзаменах. Го Цзин как увидела его, так сразу прицепилась:

– Говорят, у тебя там девушка появилась?

Го Юнь отнекивался, но Го Цзин не отставала:

– А я слышала, что появилась. Почему не привез ее сюда познакомиться?

Го Юнь глянул на сестру и понял, что она хитростью выманивает ответ, но не рискнул проговориться, а потому упрямо твердил, что никакой девушки нет. Сестренка увидела, что он не особо расположен к разговорам, повернулась и ушла по другим делам. Она тоже заработала на юге кое-какие деньги. Да, женщины тоже могут подзаработать, только деньги эти почти всегда «грязные». Однако в деревне уже привыкли и не осуждают, как говорится: «Только в развитии непреложная истина»[13]; и в деревне считали, что самое главное – вернуться домой с деньгами, а остальное уже неважно.

Один двоюродный брат, увидев, что приехало столько родственников, решил воспользоваться этой возможностью для постройки дома, а то потом все разъедутся, трудно будет найти помощников. Он решил класть фундамент на следующий день после похорон третьего дедушки. Го Юня тоже позвали. Брат сказал, мол, если ты не торопишься уехать, то помоги мне пару дней, когда сам будешь строить дом, я тебе тоже помогу. Го Юнь, разумеется, согласился. Хотя погода стояла жаркая, ранний рис уже давно собрали, поздний рис поспевал, и наступил перерыв в сельскохозяйственных работах. Самое время строить дом. В деревне строительство дома – большое событие, не просто близкие родственники приходили помогать и поздравлять, но и все дальние тоже, если на важное событие собирается мало людей, то это плохое предзнаменование.