Времена года - стр. 3
В горнице вдарила переливами гармошка.
«Прошка», – Глаша водила по сторонам затравленным взглядом, перебирая крупные гранёные бусины ожерелья. Красные лица хмельных гостей вдруг показались отвратительными. Все с каким-то одинаковым непотребством изучали её. Воздух уплотнился и засмердел смесью солений, копчений, пахучего женского и терпкого мужского пота. Глаша захотела вырваться из душной комнаты туда, в тихую студёную январскую ночь! Она привстала и тут же опустилась на лавку, подхваченная Игнатом.
– Ась? – испуганно вскрикнула, осознавая, что катится куда-то вместе с разудалой песней, грянувшей по рядам:
– Татарин братец, татарин,
Продал сястрицу задаром,
Красу девичью за пятак,
Русу косушку отдал так!
Демид стукнул кулаком по столу. Звякнула посуда. Песня оборвалась. Свёкор встал. Сразу же зала показалась Глаше меньше – могучий широкоплечий Демид подпирал головой потолок.
– Горь-ка-а! – наотмашь ударил он Глаше по слуху медвежьим рёвом.
За столами подхватили:
– Ой, и горька!
Игнат встал и увлёк за собой Глашу. Она бы так и упала – колени дрожали от слабости, но муж с силой прижал к себе и накрыл её холодные губы своими. Голова закружилась. Глаша захотела вырваться – отдающий квашеной капустой язык Игната перекрыл воздух.
«Нет!» – хотела крикнуть, но издала лишь мычание. Противные губы мужа ослабили хватку. Глаша плюхнулась на лавку, окончательно обессилев. Краем глаза видела сощуренный недобрый взгляд свекрови – Пелагея хрустела мочёным яблоком и с кривой ухмылкой рассматривала её, подперев голову пухлой белой рукой.
Вновь заиграла гармошка. Перед Глашей мелькнуло бледное лицо Прохора. Он протискивался меж трясущих полными задами баб. Они хватали его за рукава рубахи, пытаясь втянуть в свою кутерьму, но Прохор вывернулся. За ним следом пронырнул дружко Игната. В поднятой правой руке он держал скрипку и смычок.
Прохор растянул во все меха трёхрядку, припустил громкими переливами и, обходя длинный стол в лёгкую присядку, двинулся к молодым:
– А чихирю я не пью,
Пирогов я не беру.
А невестушку свою
Вином крепким напою!
Напою, да накормлю,
На весь народ объявлю,
На весь народ объявлю,
Как я Глашеньку люблю!
Народ загудел. Девки пустились отбивать каблуками пол. Демид, вытянув ручищи в стороны, водил плечами и коршуном надвигался на Глашу.
– Шо ты как тыля13 стоишь? Иди, с батькой пляши, – шепнул на ухо Игнат и легонько подтолкнул Глашу. Она встала, ухватила трясущейся рукой воротник-стойку – душит, мочи нету! Сделала пару шагов и замерла. Демид обошёл Прохора, навис над Глашей горной хребтиной. Прохор опустил гармошку – жалобное звукорядье сошло на нет. Пляс прекратился. Гости зашушукались.