Времена года - стр. 18
Отец сел на стул возле книжной полки:
– Дочь, ты пойми, мы же о твоём будущем заботимся. Учись, высшее образование получай: школа при Московской консерватории имени Чайковского – завидная площадка для старта. Перед тобой откроются все дороги.
– Как откроются, так и закроются, – буркнула Яна себе под нос.
– Что?
– Ничего.
– У нас отёл в самом разгаре, – неожиданно произнёс отец, – а мы тут… – он замялся, поглядывая на маму. Та, видимо, поняв, что муж ляпнул не к месту, зачастила:
– Зорька твоя скоро телёночка принесет. Маленького такого. Помнишь, как выхаживали её прошлой зимой?
Яна подошла к окну и начала обрывать герань:
– Вам ваша ферма дороже родной дочери.
– Яночка, цветочки-то в чём виноваты? – посетовала мама.
– Ага! У вас всегда самая виноватая – я! – Яна со злостью швырнула мятые пахучие листики на пол: – Сказала не буду пианисткой, значит не буду. Сначала сдали в этот дурацкий интернат, а потом приезжаете воспитывать.
Мама запричитала:
– Яночка, как «сдали?» Ты же сама в сентябре согласилась сюда поступать после прослушивания, помнишь?
Яна обернулась:
– Я тогда маленькая была. Глупая.
Отец вскочил со стула:
– А теперь, значит, большая стала и поумнела?!
– Валера, тише! – мама прижала руки к груди.
– Как мы с мамой скажем, – сурово произнёс отец, – так и будет. Точка.
Яна почувствовала слабость в коленях, но сдаваться не собиралась:
– Это, папочка, всего лишь запятая: не заберёте отсюда – сбегу!
Глаза родителей округлились.
***
Яна улыбнулась: вспоминать себя в детстве было одновременно смешно и стыдно. Бедные родители… Они тогда уехали, заверив завуча и Калошу, что дочь возьмётся за ум, не предполагая, каких дел она может натворить.
А дочь сделала рывок – сдала экзамен на «отлично» и, верная своему слову, сбежала. Ночь провела в туалете Казанского вокзала. На следующий день прибилась к стайке юных беспризорников и на «слабо» пошла воровать продукты в магазине. Попалась. Вторую ночь провела в отделении милиции.
Родители прилетели рано утром. Забрали Яну. По дороге в интернат она заявила, что снова сбежит, если не оставят её в покое со своей музыкой. В деревню тоже отказалась возвращаться: чего она там не видела? Коровники? Свиноферму?
На семейном совете решили, что Яна остаётся в Москве: будет жить у маминой двоюродной сестры – бездетной педагогини столичной гимназии. И пойдёт в эту гимназию учиться.
С первых же дней Яна настроила против себя одноклассников, козыряя обеспеченными родителями. Неделю ходила в синяках – девчонки подкараулили в раздевалке и надавали тумаков. Замазывая их тональным кремом, Яна опасалась одного: чего доброго, тётка заметит и пожалуется матери, и уж тогда точно придётся отчаливать в родные пенаты.