Вредность не порок - стр. 7
– А то вдруг пить захочется? – пояснила она, бухаясь на живот и отрывая зубами кусок колбасы.
Я немедленно последовала её примеру и, весело двигая челюстями, спросила:
– А от меня, я так понимаю, ожидалась пол-литра?
– Ага! – Надька увлеченно чистила яйцо. – Только почему поллитровка? Ожидалась литрушка!
Мы принялись хохотать, пока не выяснили в конце концов, что я теперь должна подружкам пятилитровую канистру чистого медицинского спирта.
– А вы не описаетесь после пяти литров? – вежливо спросила я, а Надька ответила:
– Нет. После пяти литров писаться будет уже некому!
Ирка покатилась со смеху, да так, что чуть не подавилась. Мы с Надькой, конечно же, сразу начали колошматить её по спине в спасательных целях. Она с писком отбивалась от нас и кричала, что у неё давно все в порядке, просто она собиралась чихнуть.
Навозившись, мы плюхнулись в рядок на животы.
– А когда я была маленькой, – сказала Ирка, – на пляже секунды не могла просидеть. Сразу в воду. Пока не посинею. А как посинею, меня начинали вылавливать, а я сопротивлялась. Меня иногда прямо за ноги тащили. За что поймают, за то и волокут. Особенно тяжело было бабушке с дедушкой, они потом со мной купаться идти боялись!
Мы с Надькой от души повеселились, представляя вытаскиваемую за ноги Ирку.
– Все малыши, наверно, любят купаться. Вон посмотри, как та тётка мучается, – я показала на нашу соседку по пляжу.
Её младший пацан, вытащенный из воды, сидел синий и скрюченный на песке, но от полотенца гордо отказывался в знак протеста. Как только матери надоело стоять около него с полотенцем и она отвернулась, он, словно краб, бочком-бочком засеменил к воде.
Мы засмеялись, а Надька крикнула:
– Мамаша, ваш ребенок смылся!.. То есть убежал!
Несчастная мать резво повернулась и увидела сынка почти у самой воды.
– Ну, Колька, – еле сдерживаясь, чтобы не прибить любимое чадо, закричала она, – иди ко мне или тебе конец!
– Славный выбор! – сказала Ирка. – Надеюсь, он не выберет смерть в пучине.
Несчастное дитя, терроризируемое матерью и преданное зловредной тёткой, поплелось с видом каторжника в семью. Проходя мимо нас, он повернул голову и с удовольствием показал Надьке язык. Мы с Иркой ткнулись носами в покрывало и завыли от смеха, а Надька зашипела:
– Ух ты, блоха иерихонская! Сейчас опять матери скажу!
Дитя поспешно ретировалось, а я спросила:
– Что это за блоха такая? Откуда тебе знать, что в Иерихоне были блохи?
– А где их не было? – пробурчала Надька и засмеялась.
Пока мы веселились, семейство вдруг начало резво собираться домой. До этого они вроде не торопились, ели апельсины, Колька с сестрой, конечно, бросались корками. А сейчас мать строго прикрикивала на детей, те быстро и послушно собирали разбросанную одежду. Они поднялись. Перед тем как уйти, женщина сказала: