Вредность не порок - стр. 21
– Стас! Приве-ет!
– При-ве-ет! – передразнила я и буркнула: – Ну, вы тут кудахтайте от счастья, а мне с вами некогда!
Я скрылась в доме, но мое исчезновение, похоже, никого не расстроило. Надька продолжала щебетать, словно канарейка, в тон ей басил Стас. Мне неоднократно приходилось замечать странности в поведении некоторых особ женского пола при общении с маминым телохранителем: они начинали хихикать, словно их непрерывно щекотали. Однако их старания, насколько я могу судить, ни к какому положительному результату не приводили, в общении со слабой половиной человечества Стас был неизменно галантен, но ровен. Поэтому, решив пожалеть Надькино красноречие, я снова высунулась в окошко и проронила:
– Дорогая, ты вроде бы куда-то спешила…
– Ой! – всплеснула руками наша физкультурница. – Спасибо, а я уж совсем забыла! Потом забегу, пока!
Надька моментально исчезла за смородиновыми кустами, мы со Стасом глянули друг на друга, я растянула рот до ушей и молча удалилась.
Испортив, надеюсь, ему настроение, я повеселела и даже посмотрела передачу «Гомеопатия и здоровье». Придя после просмотра к выводу, что, сколько не лечись, всё равно когда-нибудь помрёшь, я сладко потянулась и, переодевшись по случаю жары в легонький сарафан, отправилась, строго соблюдая правила конспирации, через окно на улицу. Убедившись, что ни бабки, ни Стаса на горизонте не наблюдается, я огородами направилась к Ирке.
Жила она на другом конце деревни у своего дядьки, причем ещё два года назад, когда я появилась здесь впервые, это была окраина, теперь же всё изменилось. Обогнув птичник, я неторопливо прогулялась до продуктовой палатки, купила мороженое и вышла на Иркину улицу. Называлась она улицей Ломоносова и была до неприличности кривой, отчего мне всегда делалось неколько неловко перед великим российским учёным. Хотя вполне возможно такое оригинальное расположение пришлось бы Ломоносову по душе, и он не стал бы обижаться.
Шагая к Иркиной калитке, я старательно косилась вправо. Именно там, соседствуя садами с улицей Ломоносова, находилась улица 50-летия Октября, та самая, на которую прикатили загадочные гости, разъезжающие на машинах с московскими номерами. Однако буйная растительность сводила на нет все мои старания. Разглядеть соседнюю улицу можно было лишь зимой да поздней осенью.
Очутившись во дворе, я окликнула хозяев и, не получив ответа, постучала в окно. Через пару минут на крыльце показалась тётя Лена, жена Иркиного дядьки, полная добродушная женщина, постоянно погруженная в домашние хлопоты.
– Настя! – Тётя Лена устало заправила под косынку выбившиеся локоны. – Здравствуй, деточка! Ты к Иришке? – Я кивнула, уже сообразив, что Ирки дома нет. – А вы разве не встретились? Она в магазин пошла… Ты что, вокруг обходила?