Вредная. Запретная. Моя - стр. 38

— Не просто гад, а еще сука, — мрачно продолжала я. — Папу арестовали, но он договорился с Аракчеевым, что тот не оставит меня без бабла. Ну а бывший меня опрокинул — предложил спать за деньги. Как шлюхе какой-то!

Я не собиралась выкладывать все Регине — и вообще никому, ну может, Ксюхе рассказала бы, но где она, а?! Свалила в Штаты и исчезла как корова языком слизала!

Вспомнила про Абрамову, и меня понесло:

— Ну да. Я же тупая телка и таких, как я, Артурчик и его козлы-дружки вагонами cгружают на Казанском вокзале! И ни на что я не годная, только постель ему греть! Ненавижу тварь!

Я не выдержала и запустила сахарницу в стену. Заленская испуганно взвизгнула и зажала себе рот.

— Типа все бабы только и мечтают перед такими козлами ноги раздвигать! Чего молчишь-то?

Регина, конечно, не виновата, что у меня дурацкое настроение, но пообщаться и выпустить пар мне больше не с кем. Лучше бы я в ванной отмокала — теперь вот еще с пола придется убирать.

— Вообще-то, Артур прав, — медленно произнесла Заленская и тут же испуганно добавила: — Ну а что? Разве не об этом все мечтают: он тебя всем обеспечивает, а ты ему себя даришь? Саш, ты же сама за него замуж хотела.

— Расхотела давно! — огрызнулась я. — И не так же!

— Кто платит, тот и заказывает музыку, — не сдавалась Регина. — Это закон жизни, ты сама говорила, что за Артуром как за каменной стеной.

— Ага, только стену и видно, а больше ничего. Нет, он реально решил, что я буду проституткой?!

Я снова завелась, вдобавок к тому сахар, рассыпанный на полу, выбешивал. Я никак не могла вспомнить, где домработница ставит пылесос.

— Почему проституткой сразу? Любовницей. — Регина, видимо, не понимала, что мне такое не стоит говорить. — Звучит получше. Ты ему отказала, да?

— Харю разбила монитором, когда полез. Но когда уходила, вроде живой был. Но как жить дальше, я без понятия. И Артурчик сказал, что папу надолго закрыли.

Никогда не была столь откровенна с Заленской, но сейчас все предохранители слетели — мне позарез нужно было выговориться.

— Вот скажи мне, Реджи, у тебя же папа-нефтяник. Он тебе денег, что ли, не дает?

— А при чем тут я? Саш, меня просто так воспитали, понимаешь? Что всего нужно добиваться самой. Моя жизнь — моя ответственность. Типа так.

— Бред! Ты сейчас похожа на тридцатилетнюю тетку, ответственную, измученную и забитую.

Регина вспыхнула, но не взорвалась:

— Понимаешь, я когда была маленькая, мне папа сказал, что я должна рассчитывать на себя, а не на будущего мужа.

«У тебя его и так нет», — подумала я, но продолжила слушать излияния бывшей одногруппницы.