Вредина для Майора - стр. 17
Внутри идет борьба желаний. С одной стороны, хочется ехидно отсидеться в засаде и разрушить бабулину затею, шитую белыми нитками, с другой — чувство любопытства скребет душу. Несмотря на то, что в совпадения я не верю, все же встаю и неспешно поднимаюсь на крыльцо.
Ну, а чем черт не шутит, вдруг это она?
«Ага! — язвит разум. Ночью проводила тебя до дома, а потом на утренней электричке укатила в деревню коров доить. Золушка, не иначе!»
«Ну, вот сейчас и проверим!» — затыкаю рот внутренним советчикам и вхожу в дом.
Скидываю обувь, вешаю батник на вешалку, прислушиваясь к голосам, доносящимся из кухни. Баба Маня что-то трещит, грохая посудой, а вот гостью не слышно.
Сердце замирает, словно я юнец, пригласивший в гости понравившуюся одноклассницу. Шаг, другой, и я замираю в дверном проеме.
— Добрый вечер. – Тихий голосок, скромно потупленный взгляд и копна огненно-рыжих завитушек.
Странное ощущение прокатывается по телу, сворачиваясь в районе солнечного сплетения обжигающим комком, впрыскивая в кровь чумной коктейль из разочарования и облегчения. Даже на миг теряюсь с ответом, и только бабулин укоризненный взгляд напоминает мне о вежливости.
— Добрый, — чуть севшим голосом произношу я, прохожу к столу и делаю большой глоток чая из своей кружки.
— Садись, — немного недовольно подталкивает меня бабуля. — Чай, не маленький, полкухни занял. А ты пей, пей чай, — заботливо обращается она к гостье, — а я пока поищу то, что Нюре обещала, — бубнит она оправдание и уходит в глубь дома.
В помещении повисает тишина, слышно лишь, как потрескивают поленья в печи да ветер играет с оголенными ветками деревьев, то неспешно, то хлестко отбрасывая их на черепичную крышу. Из приоткрытого окна тянет осенним холодком.
Гостья берет кружку, медленно отпивает чай. Большие зеленые глазищи в обрамлении пушистых светлых ресниц смотрят на меня поверх края чашки с незакамуфлированным весельем. В глубине зрачков пляшут золотистые искорки, а от улыбки на щеках появляются соблазнительные ямочки. Круглое личико, аккуратный маленький носик и россыпь веснушек, будто брызги апельсинового сока. Мелкие локоны ярких волос придают ее образу взрывной загадочности.
Довольно привлекательная девушка лет двадцати пяти, плюс-минус пара годков. Фигурка ладная, и объемы как раз такие, как я люблю. Только внутри ничего не екает, и больше, чем на дружеское общение, не тянет.
— Сватает? — отставляя кружку, кивает в сторону ненавязчиво так оставившей нас наедине пожилой свахи, и не то чтобы спрашивает — скорее, подмечает с долей понимания в голосе и взгляде. Я лишь хмыкаю с легкой самоиронией. Откидываюсь на стуле и, скрестив руки на груди, посматриваю на соседку исподлобья, почти безразличным взглядом.