Врата жизни - стр. 48

На последнем участке пути она шла медленнее, женская природа заставила ее придержать темп, выглядеть беспечной и никуда не спешащей. Внезапно Стивен подумала, что не стоило бы приходить на место встречи первой. Однако проснулось и еще одно чувство – хорошо знакомое с детства: ей стало любопытно. Приключения всегда манили Стивен, а задуманный ею план предполагал в некотором роде приключение и столкновение с неизвестностью. Ей стало смешно: она затевает нечто вопреки твердым правилам и условностям, а в то же время думает о такой условности, как то, что «женщине не стоит приходить на свидание первой». Глупость какая! Стивен фыркнула и вновь ускорила шаг, вступая в рощу на вершине холма.

Если бы Стивен больше знала об отношениях между мужчинами и женщинами, она могла бы даже больше порадоваться тому, что пришла на место свидания первой. Традиционная идея, укоренившаяся в головах большинства, состоит в том, что женщина никогда не должна в такой ситуации опережать мужчину. Но реальные женщины, чье сердце бьется сильно и горячо, отлично знают, как часто нарушается это неписаное правило. Его придумали мужчины. Это им всегда хочется быть первыми и главными во всем. Это они хотят видеть женщин слабыми и беспомощными.

Оказавшись на вершине холма в одиночестве, Стивен испытала два противоречивых чувства: облегчение, что волнующий момент разговора откладывается, и естественную досаду.

Постепенно, по мере того как пауза затягивалась, досада брала верх. Стивен с раздражением подумала: если бы она была мужчиной, она бы точно спешила на свидание, назначенное ей. Ноги влюбленного должны стремительно нести его к цели! Разве горячее сердце не заставит ускорять шаг? Она вздохнула и слегка покраснела, вспомнив, что Леонард не знает о цели встречи. Друзья с детства, они держались всегда непринужденных и легких отношений, и он не мог знать, с каким волнением теперь ждала его Стивен.

Полчаса сидела она в тени большого дуба, глядя на прекрасный, величественный пейзаж, но почти бесчувственная к его красоте. Несмотря на все свое презрение к условностям, Стивен была достаточно умной, чтобы понимать их важность в сложившемся обществе. Она обладала инстинктивной мудростью, зачастую намного более глубокой и серьезной, чем сознание и приобретенная логика. Если бы кто-то сказал ей теперь, что весь ее план состоял из бесконечной цепи уловок, самообмана, игры воображения и не имел отношения к подлинным чувствам и настоящим отношениям, что ею двигает тщеславие, а не любовь, Стивен была бы крайне возмущена. Тем не менее, она не случайно выбрала уединенное место для разговора с Леонардом. Инстинкт подсказал ей, что речь идет о слишком тонких материях, и следует избежать посторонних ушей и глаз. Сейчас весь мир, воплощенный в обширном ландшафте, лежал у ее ног. Она чувствовала себя вольной и способной управлять событиями. И ее будущий супруг мог разделить с ней эту власть над миром, это бесконечное счастье и свободу. Буквально все, что охватывал теперь ее взор, принадлежало прежде ее отцу и дяде, а ныне унаследовала она. Это была ее земля – и разделить ее с избранником она готова была в прямом и переносном смысле.