Врата - стр. 52
– Назовись, – приказал Калки главарю, тот недовольно осклабился. – Не стесняйся, а то мои псы спросят у твоих друзей.
– Агастья, сын Пуластьи и Прити, – он не стал долго отпираться, все еще считая, что в более выгодном положении, когда внутри Калки огонь ненависти и жажда отмщения вскипели сильнее прежнего. – А ты? Почему бы и тебе не назваться тоже?
Калки оскалился, а в руках уже собралось густое алое пламя, так и напрашивающееся, чтобы его превратили в «Стену Огня». Он почти начал создавать из него плетение, когда из дверей хижины выглянула Ями, обеспокоенная шумом снаружи. Ведомый возвращенным любящим сердцем Калки не мог не обернуться к сестре, и Агастья заметил его взгляд.
Все произошло одновременно. Псы зарычали. Копье метнулось к Ями. Калки выбросил вперед чистый огонь, не тратя время на формирование «Стены». «Зануда» заключил себя и приятеля в сияющий синевой кокон. Агастья отпустил тень. Ями не мешкая выставила перед собой щит химер и удивленно отпрянула, когда перед ней появился телепортировавшийся Калки. Тень впилась в его лодыжку ядовитыми зубами, пробуждая внутри него тварь пострашнее себя самой.
Краски схлынули, и мир вокруг словно бы стал серым, как пепел. Чужие движения замедлились настолько, что Калки мог без труда обезвредить векш голыми руками, не прибегая к магии.
«Или даже убить» – подсказал монстр внутри него.
«Или даже убить, – согласился он. – Лучше убить… Лучше убить, да – око за око, зуб за зуб, сына за сына».
Он так и сделает, только оторвет сначала от ноги ту дрянь, что к нему прицепилась.
Дрянь просто так отдираться не собиралась. Пришлось отпустить такой замечательный Изначальный Огонь и вместо него призвать Священный, хотя и им тоже можно убивать – сначала тень, затем…
Мир ускорился, взорвался разноцветными искрами, вернувшими ему привычный облик. Небо вновь стало синим, лес – светло-зеленым, лежащий у ног Калки молодой векш – обожжено-мертвым. А вот со звуками творилось что-то странное. Шипел очнувшийся рогатый пес, кровь стучала в ушах, чужое прерывистое дыхание замирало, чтобы не сорваться в крик: «Зачем?!» Может, зря не срывалось, ведь ответ имелся, хороший такой ответ, правильный.
«Око за око. Зуб за зуб. Сына за сына».
Только Ями, зажавшая ладонью рот, испуганно смотрела на него, не принимая случившееся, не желая принять. И «трус» держал «зануду» за пояс, чтобы тот не бросился к погибшему и тоже не умер, а в глазах обоих юношей зрело желание отомстить за друга. Правильно. Это они правильно, ведь…
«Око за око. Зуб за зуб. Друга за друга».