Врата Рима. Гибель царей - стр. 55
На солнце сверкнул наконечник стрелы. Человек, державший лук, был старше Рения, но руки, натянувшие тетиву, не дрожали. Незнакомец был в грубой тунике бурого цвета и широко улыбался, демонстрируя несколько оставшихся зубов.
– Сегодня здесь никто не умрет. Иначе я бы знал. Уберите оружие, я позову лекарей.
Мир снова предстал перед Марком во всей своей суровой реальности. Гладий выпал из руки.
– Гай, мой друг… он ранен и может умереть. Ему требуется помощь.
Не в силах стоять, Рений опустился на колено. Онемевшие пальцы выронили меч. Голова склонилась, и красное пятно под ним делалось все шире. Марк прошел мимо него, даже не взглянув.
– Я вижу у него разрыв придатка, – бросил старик через плечо.
– Значит, он умрет. Когда лопается аппендикс, это всегда заканчивается смертью. Наши лекари не умеют его удалять.
– Мне случалось это делать. Однажды. Позови домашних рабов, пусть отнесут мальчика в дом. И пусть принесут повязки и горячей воды.
– Ты – целитель? – спросил Марк, с надеждой вглядываясь в глаза старика.
– Я много странствовал по свету и кое-чему научился. Это еще не конец.
Их глаза встретились, и Марк отвернулся, кивая сам себе. Незнакомец почему-то вызывал доверие.
Рений перекатился на спину, грудь его едва поднималась. Теперь он выглядел тем, кем и был, – старым деревянным истуканом, высохшим и сделавшимся ломким под римским солнцем.
Поймав взгляд Марка, он попытался встать, дрожа от слабости.
Поднявшаяся было ярость закипеть не успела – чья-то рука легла Марку на плечо.
Рядом, с потемневшим от гнева лицом, стоял Тубрук.
– Успокойся, парень! Больше никаких поединков. Я послал за Луцием и за лекарем матери Гая.
– Ты видел? – спросил, запинаясь, Марк.
Тубрук сжал его плечо.
– Только самый конец. Я надеялся, что ты его убьешь, – мрачно сказал он и, бросив взгляд на истекающего кровью Рения, повернулся к незнакомцу.
– Кто ты, старец? Вор? Это частное владение.
Старик медленно выпрямился и посмотрел Тубруку в глаза.
– Просто странник, скиталец.
– Он умрет? – вмешался Марк.
– Думаю, не сегодня, – ответил старик. – Теперь, когда я здесь, это было бы невежливо – разве я не гость в доме?
Марк растерянно моргнул, обыденное звучание этих слов никак не совмещалось с бурлящей круговертью боли и гнева внутри.
– Я даже не знаю, как тебя зовут, – сказал он.
– Я – Кабера, – тихо ответил старик. – А теперь успокойся. Я помогу вам.
Из забытья Гая вырвали сердитые голоса. Голова гудела, по всему телу разливалась слабость. Ниже пояса накатывала волнами боль, отдаваясь пульсирующим эхом в самых чувствительных точках. Во рту пересохло, он не мог ни говорить, ни даже держать открытыми глаза. Тьма ждала, мягкая и красная, и он, еще неготовый сознательно бороться за жизнь, попытался вернуться в нее.