Врата пустоты. Зов пустоты - стр. 12
– Чем могу помочь, юная леди? – окликнул меня высокий мужчина с объемным брюшком, которого я поначалу не заметила.
– Здравствуйте, – откликнулась я. – Мне нужна комната… на неделю. Может, две.
– Тогда вы пришли по адресу, – широко улыбнулся хозяин. – Можете звать меня дядюшка Дон. Думаю, вам нужна одноместная комната?
– Да.
– Это будет стоить два серебряных за день.
– Хорошо.
Сейчас мне было все равно, сколько стоит комната. Хотелось где-то приклонить голову и немного отдохнуть. Поэтому я безропотно пошла следом за хозяином вдоль узкого коридора. Из-за некоторых дверей доносился богатырский храп, за другими было тихо. Наконец мы добрались до предпоследней двери, и дядюшка Дон повернул в замке ключ.
– Прошу, юная леди…
– Мартина, – ответила я. – Мое имя – Мартина.
– Вот и познакомились. Взгляните, в комнате есть кровать, шкаф, стол и стул. Даже зеркало есть старинное. Все, что нужно девушке ваших лет. Уборная за дверью, подогрева воды нет, уж не обессудьте.
Разве подогрев воды – это беда? После ареста Анри я знала, как выглядит настоящая беда. У нее глаза главного дознавателя магистрата, а голос директора Симоны или мамы, который твердит: «Забудь». Но я не желала забывать. Поэтому свернулась клубком на чужой кровати, пропахшей сыростью, и дала волю слезам. Слезы лились ручьем, вымывая из сердца боль. Становилось немного легче, но затем горечь снова накатывала волной, и я захлебывалась плачем. К утру, обессилев от горя, я уснула.
Когда проснулась, время перевалило за полдень. Хотелось есть – несмотря на опустошение, организм требовал своего, и я заставила себя подняться с кровати. Зеркало отразило далеко не радужную картину. Возникло ощущение, что на лице остались живыми только глаза. Щеки пылали лихорадочным румянцем, под глазами залегли тени. Заставила себя умыться, а затем вышла в общий зал. Сейчас здесь было куда многолюднее, чем ночью. Люди веселились, смеялись, обсуждали последние новости.
– А, мадемуазель Мартина! – заметил меня хозяин. – Желаете отобедать?
– Да, пожалуй, – ответила я, хоть при мысли о еде только затошнило, а затем заняла место в дальнем углу, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза. Подавальщица, девчонка лет четырнадцати, поставила передо мной тарелку с аппетитным рагу, чай и булочки. Я взялась за вилку. Поначалу не прислушивалась, что говорят за соседними столиками, но знакомое имя привлекло внимание.
– И все-таки гибель Таймуса слишком загадочна, – говорил молодой человек лет двадцати пяти. – Ни за что не поверю, что этот парнишка-гвардеец действовал один.