Врата небесные - стр. 59
– Вот увидишь, это невероятный Волшебник!
Возбужденные перевозчики остановили своих ослов и столпились вокруг сидящего под деревом человека.
Незнакомец сверкал. Его иссиня-черные умащенные волосы, тут подбритые, там заплетенные, его постриженная курчавой бахромой борода, его блестящая, будто лакированная, кожа, его одеяние, ожерелья и браслеты – все излучало свет. Он не просто выделялся среди запыленных, покрытых дорожной грязью и обветренных перевозчиков, – казалось, он относится к другой породе.
Время от времени приветствуя подошедших непринужденной улыбкой и мечтательным взглядом, как если бы его притягательность была в порядке вещей, Волшебник позволил им сгрудиться вокруг него. Чем дольше я его разглядывал, тем более странным он мне казался: он был подкрашен; помада подчеркивала его обрамленный бородой рот, глаза оттеняла темная краска, придававшая им миндалевидную форму и заставлявшая темную радужку гореть белым огнем.
– Эй, Волшебник, покажешь нам фокус?
Прежде уже встречавшиеся с ним носильщики рассказывали новичкам, что маг одарен необычайной памятью. И никогда ничего не забывает. Ему называют самые разнообразные последовательности слов или чисел, и он безошибочно повторяет их.
Представление началось.
Волшебник предложил караванщикам выстроиться в очередь, чтобы каждый мог огласить свой перечень. Посыпались перечисления:
– Семеро детей, двенадцать ведер воды, пять женщин и тридцать один осел.
– Пятнадцать детей, восемь тигров, тридцать девять собак и шестьдесят ослов.
– Один ребенок, шесть женщин, четыре собаки и двадцать три осла.
– Одна повозка, двенадцать баранов, сорок три козы и пятьдесят шесть женщин.
– Четырнадцать гребней, сто перстней, три талисмана и девятнадцать мешков ячменя.
И это повторилось столько раз, сколько сопровождающих насчитывалось в караване.
Переглядываясь между собой, они как бы говорили: «Сейчас мы его загоним в угол! Он ошибется», и многие заранее ухмылялись. Все это время Волшебник, казалось, слушал их вполуха; сидя в тени, опершись спиной о ствол дерева и не глядя на караванщиков, он мял в руке комок глины и что-то чертил тростниковой палочкой.
Когда сороковой караванщик завершил свой перечень, установилось молчание. Все подались вперед. Внимание сделалось гнетущим. Это почувствовал даже сидящий у моих ног Роко, потому что шерсть у него на холке встала дыбом. Затем Волшебник, словно возвращаясь к реальности, поднял голову и удивленно захлопал ресницами:
– Что, все?
В толпе послышался ропот. Волшебник отложил тростниковую палочку, потер виски, немного поразмышлял, всматриваясь в небо, и наклонился, пристально глядя на свои ладони. И тогда раздался его голос, спокойный, уверенный: