Врата Кавказа - стр. 30
Девушки – и такие сердца! Камень – и тот треснет. Упокой, Господи, их души! Вот геройство, вот сила бодрствующего духа, великодушие, храбрость, твёрдость воли, истинная душевная мощь, каких с самого потопа и до наших дней ни один народ никогда не выказывал, да никогда и выказать не сможет. Тут и гора бы развалилась, и железо бы расплавилось и стёрлось, море бы иссякло, до дна бы высохло – но боголюбивый народ армянский с беспримерным мужеством всё перенес и имя своё сохранил.
Оставим теперь этих несчастных калек, лишённых глаз, рук, ног… Таких красивых молодых армян можно и сейчас встретить в Эривани – ослеплённые на оба глаза, ахая и охая, мучительно жаждут они видеть и не видят невест своих, жён, детей. Иные не могут есть ни рукой, ни ложкой – им кто-то должен, как малому ребёнку, положить кусок в рот: у них нет вовсе губ, и руки их срублены от самого плеча. Третьи искалечены так, что их возят на тележке. Одни – без носа, другие – без языка.
Сердце у них в груди разрывается, когда при них разговаривают, радуются, когда дети плачут или смеются. Верно, и у них в сердце есть какое-нибудь горе или заветное желание, но они – как немые, как младенцы новорождённые, вынуждены лишь ногами и головой делать знаки, чтобы их поняли, а сами не могут сказать другому ни обидного слова, ни ласкового.
О, да сгинут государства, подобные тому, в котором мы ныне пребываем! Да стоит нерушимо царство русское, от которого наш народ ждёт освобождения!
Вани закончил свою речь-исповедь, от которой даже у видавшего виды, закалённого в боях с горцами Карягина спина покрылась холодным потом. Он не заметил, что уже давно к костру у пикета подошли Котляревский с братьями Лисаневичами – молодыми безусыми солдатиками, которые всё слышали. Не знал тогда Вани Юзбаши, что только что зажёг в юных сердцах русских воинов искру святого мщения. Не видел он, как сержант Петя Котляревский до хруста в пальцах сжал клинок своей сабли, и не мог знать, что в эту минуту юноша поклялся не щадить врагов. Не своих врагов, а врагов армян и грузин, которых он пришёл защищать на землю Кавказа. Не мог знать армянский княжич, что вызвал в молодых русских сердцах то чувство справедливости, которое свойственно юности, и вызванное вовремя не пропадает до конца дней. Он был не намного старше юношей-егерей, но какая-то невидимая пропасть накопленных обид, переживаний и бед разделяла подростков. Молодым русским солдатам этот армянин показался зрелым и мудрым мужчиной.
– Вани, как ты попал сюда? – не унимался Карягин.
– После того, как в Шуше воцарился Ибрагим-хан, мы вынуждены были искать укрытия в Тифлисе