Врата бога. Ашшур в гневе. Часть вторая - стр. 11
Новоаккадский язык, на котором в то время говорили в Вавилонии, был близок ассирийскому (ассирийский считался северным диалектом аккадского,), и поэтому вавилонские патриоты в пику ассирийцам старались изучать древний язык их страны, давно уже вышедший из употребления и на котором проводились только религиозные обряды в храмах, да ещё показывая свою эрудицию говорили и писали на нём отдельные учёные и интеллектуалы (ну а последних тогда даже в Вавилонии можно было пересчитать по пальцам).
Впрочем, возрождение одного древнего языка и придания ему популярности было явно недостаточно, чтобы разорвать отношения между Вавилонией и империей. Уже много десятилетий Вавилония входила на правах автономной области в состав Ассирийского государства, и теперь, когда Шамаш-шум-укин объявил себя независимым правителем, необходимо было обосновать этот шаг ещё чем-то.
И тогда стали вспоминать всё то, что разделяло, а не объединяло два народа. Причём надо заметить, что это были два народа всё-таки близкородственные.
***
Конечно же заговорили и о разрушителе столицы Мира, о неистовом Великом царе Синаххерибе, и о всяческих притеснениях вавилонян со стороны ассирийцев, ну ещё и о том, что в Ниневию уходила не малая толика их богатства в виде пошлин и налогов. Шамашу и его людям необходимо было как можно сильнее настроить соотечественников против центральных властей и это им вполне удалось сделать за сравнительно короткий промежуток времени.
Вавилоняне уже вскоре в явном большинстве своём стали поддерживать разрыв с Ассирией и готовы были с оружием в руках защищать провозглашённую ими независимость.
***
Ассирийская армия растянулась на несколько фарсахов и с птичьего полёта представлялась гигантским удавом, ощетинившимся копьями. Казалось нет такой силы в мире, которая могла бы противостоять этой армии.
Впереди её двигались несколько полков скифских и киммерийских наёмников, разведывавших дорогу, за ними тремя колонами шли полки тяжёлой пехоты, потом отряды лучников и пельтастов, сапёры, а далее двигался обоз. И замыкали этот гигантский живой организм ещё полки тяжёлой пехоты, колесницы и основная часть конницы. За один дневной переход армия преодолевала где-то полтора-два фарсаха, но карлик её торопил. На очередном привале в шатёр командующего вошёл начальник разведки, ассирийский сотник Тиглат-ариб.
– Что случилось? – спросил его Мардук-апла-иддин, в это время рассматривавший донесения многочисленных агентов, находившихся в Вавилонии. Они сообщали о настроениях, царивших в среде восставших.