Вранова погоня - стр. 41
– Я не хочу есть. – Эльза уткнулась затылком в стену, прикрыла глаза. Сейчас она была похожа на фарфоровую куклу. Уставшую и больную фарфоровую куклу, но при этом красивую какой-то неправильной, нездешней красотой. Вдруг некстати подумалось, что она и в самом деле красива. Ее лишь нужно вылечить и откормить. А еще выбить всю эту дурь из ее головы…
– Давай начнем с малого. Яблоко или банан?
– Яблоко. – Она ответила, не открывая глаз. – А лучше кофе. Черный кофе без сахара.
Кофе она любила всегда. Даже когда они жили впроголодь и экономили на самом необходимом, у них был запас хорошего кофе. У них… так странно думать о тех беззаботных временах. Он и не стал думать.
– Значит, сначала яблоко, а я пока сварю кофе.
Яблоко Никита помыл и нарезал на тонкие ломтики, словно у нее не было не только аппетита, но еще и зубов, выложил на блюдце, блюдце поставил перед Эльзой. Кошке положил прямо на пол кусок ветчины, подумал мельком, что нужно купить зверюге все самое необходимое, а то ходит по дому неприкаянная.
Пока Эльза внимательно изучала, разве что не обнюхивала яблочные дольки, сварил две порции кофе, разлил по чашкам. Подумал и добавил к кофе коробку шоколадных конфет. Шоколад Эльза тоже любила. Когда-то… В прошлой жизни…
Ели молча. То есть Никита ел, а Эльза так… баловалась. Он специально считал: пять тонюсеньких ломтиков яблока, одна конфета, полчашки кофе. Но и это оказалось лишним. Так и не допив кофе, она сорвалась с места, со стоном бросилась в ванную. Не было ее минут десять, Никита уже начал волноваться, подумывать, что, если она закрылась на защелку, дверь придется ломать.
Обошлось. Из ванной Эльза вышла бледная до синевы, с мокрым лицом и в прилипшей к спине футболке, но живая и относительно здоровая. В руке она держала пластмассовое ведерко с тряпкой. И где только откопала?
– Не ходи за мной, – сказала, не глядя на Никиту. – Я сейчас.
Значит, пошла убираться. Возросшая социальная сознательность – это хорошо, а вот тот факт, что пища не усваивается, – это плохо. Да и какая там пища, если разобраться? Дал бы он кому-то из своих больных кофе в таком состоянии? Вот то-то и оно, что не дал бы! Но тут такое дело, лучше кофе, чем ничего.
Никита вернулся на кухню, плюхнулся за стол. Голова гудела от стресса, недосыпа и сознания того, что взял на себя повышенные обязательства. А душу грызли совесть и злость. И еще разберись, кто из них опаснее. А Эльза все возилась и возилась, мыла пол, наводила в комнате порядок. Только что-то долго. Как бы ей снова…
Мысль эту Никита не додумал, выскочил из кухни, ворвался в спальню. Вовремя ворвался, как раз успел увидеть рыжую макушку в распахнутом настежь окне…