Врагов выбирай сам. Цикл об Артуре Северном - стр. 89
Это понять легко: для Варга есть свои и есть все остальные. Он волк и живет по волчьим законам, но он человек, и закон джунглей облагорожен этой человечностью до такой высоты духа, какой никогда не достичь настоящим людям.
Иляс Фортуна любил своего последнего ученика. И презирал. Так любят и презирают верных рабов и верных собак.
Альберта профессор боялся.
Если бы тогда, сто лет назад, хватило сил удержаться от искушения, в дальнейшем удалось бы избегнуть многих неприятностей. Впрочем, надо признать, что Альберт принес и немалую пользу, таская из огня такие каштаны, каких не ухватил бы не только сам Фортуна, но даже и самые сильные из магов Единой Земли. А, кроме того, ну в силах ли человеческих пройти мимо плачущего младенца, которого жестокая мать оставила лежать на голой земле, не потрудившись даже спеленать? Иляс Фортуна не отличался добросердечием, и, наткнувшись на ребенка во время одной из своих дальних прогулок, в первую очередь подумал о том, сколько все-таки неприятностей подстерегает человека практически за каждым углом.
Найденыша, грязного и мокрого, следовало подобрать. Заявить о нем властям. Наверное, передать в ближайший монастырь, или что положено делать с подкидышами? Брошенных детей в Единой Земле не было и быть не могло: деторождение поощрялось, и молодые семьи спешили обзавестись отпрысками, потому что даже за рождение каждого ребенка полагались всякого рода блага, а уж если чадо доживало благополучно до пяти лет, семье выплачивалась сумма, равная стоимости коровы. Ну и дальше – в десять лет, потом – в пятнадцать. То есть, до совершеннолетия. У самого профессора Фортуны детей не было, но о существующей системе он прекрасно знал…
Следовало, ох следовало насторожиться, обнаружив подкидыша. Фортуна же, вместо этого, брезгливо взял орущий комочек на руки. И прикосновение к мягкому, горячему тельцу отозвалось шоком, таким, что волосы встали дыбом, и онемели кончики пальцев: младенец оказался сгустком силы, чистой магической силы, почему-то принявшей человеческий облик.
Иляс Фортуна в одно мгновение забыл о собственном недовольстве, он ощутил священный трепет Аладдина, нашедшего волшебную лампу, и сразу увидел все открывающиеся перспективы. Кладезь потрясающих возможностей в грязном и мокром младенце. История знала подобные примеры: Мерлин, воспитал короля Артура, а Игорь Смольников, вырастил мистической силы гипнотизера. И тот, и другой, в смысле и кельтский маг, и российский чиновник плохо закончили, но они и воспитывать свои находки начали довольно поздно. А тут – младенец, чистый лист, мягкая глина, – лепи, что заблагорассудится, и пользуйся тем, что вырастет.