Враги целуют жадно - 2 - стр. 20
ей, между прочим, есть невозможно. Потом публично оскорбил меня. И даже не извинился перед нами! Это… каким же ублюдком нужно быть, а?
Аня была до такой степени охвачена гневом, что не сразу заметила… его руки на своей талии. Вадим молчал, чуть ли ни насквозь прожигая ее ладонь, прижатую к его рту своим безбожно горячим дыханием. И судя по и поплывшему посоловевшему взгляду, вообще ее не слышал. Не слушал. Да и выглядел Вадим при этом… странно. Пугающе. Мелко, едва ощутимо вздрагивал, остервенело впиваясь пальцами в ее кожу. И смотрел на нее так, что Аня ощущала себя голой и… и крепко связанной. А потом она заметила еще кое-что. То, от чего ее глупое сердце атомной торпедой рвануло в груди. Все это время он… он губами шевелил! Сверлил ее своими наглыми зенками, и скользил губами по тыльной стороне ее ладони… словно зацеловывая ту!
13. Глава 4.2
Опешив, Аня отдернула руку. Дабы скрыть смятение, выплюнула с обидой:
- И после этого я – сука? Я? Не ты? Знаешь что? Катись к черту со своей дебильной философией! И комплиментами такими свою Ксюшеньку осыпай!
- Да при чем тут… - он раздраженно стиснул зубы. – Ее сюда не приплетай!
- Хочу и буду! – взвилась Аня ядовитой гадюкой. – Потому что она и есть – настоящая сука! Мерзкая и противная! Всем сукам сука! Ты трахаешь су…
- Действительно, - Вадим резко впечатал ее в свое жесткое тело, одним махом выбивая весь воздух из легких. – Это же она ходит по универу с такой короной, что потолки ей царапает! Это же ее самомнение не знает границ! Это она с Клюевым лобызается… и о ширинку его на глазах у всего ВУЗа трется! Это она… сперва на мне скачет, на моем члене извивается, как оголодавшая кошка… а спустя три дня – три сраных дня… перед братом моим жопой крутит! И на дятла своего легендарного у всех на глазах вешается! Лапать себя дает! Обнимать! Целовать! И продолжает это делать! Даже сейчас от него не отлипает! Даже, бл*дь, сейчас! Вот только… это творит не Ксюха. Это все ты, маленькая сучка! Ты ведешь себя, как шлю…
Аня не позволила ему договорить. Ослепленная болью и обидой, с трудом понимая, что творит, она вскинула колено и… приласкала им этого придурка.
Вадим среагировал и заблокировал ее ногу, но в самый последний момент.
Ее удар достиг цели. Пусть и не такой сильный, как задумывался, но все же обрушился на пах ненавистного мажора. И его протяжный стон, вперемешку с матами, стал музыкой для ее ушей. Для ее сердца, замершего в груди.
Стиснув зубы и кулаки, Вадим согнулся почти пополам. Пользуясь его состоянием, Аня решительно зашагала в сторону дома, бросив напоследок: