Враг неведом - стр. 44
…Сказать «мы тебя спрячем», как известно, намного легче, чем сделать. Чтобы его не хватились из‑за долгого отсутствия, Дим шагал широким мерным шагом, то и дело подхватывая мгновенно выбивавшуюся из сил Джей на руки. Она не сопротивлялась, лишь – память о Твердиславе! – старалась не прижиматься слишком плотно. Отчего‑то это казалось постыдным, грязным, нехорошим – хотя тот же Дим совсем недавно попросту лежал на ней, прижимая к земле.
Они шли на северо‑восток, куда не столь часто забредали охотничьи экспедиции Твердиславичей. Правда, неугомонная Фатима гоняла народ по десять раз проверять одно и то же место, приговаривая – мол, ещё вчера не было, а сегодня, глядишь, появится. Да и зима на носу, холода, метели. В шалаше не перезимуешь. Надо уходить на юг, неожиданно всплыло в голове. Надо уходить на юг… начинать оттуда. Но пока что надо поставить Джей на ноги.
Все их прошлые ссоры и раздоры мгновенно оказались преданы забвению. Сейчас главное – спасти клан, пока распря не стала всеобщей. Потому что тогда вмешаются Учителя… и кто знает, останется ли от Твердиславичей хотя бы одно лишь имя.
[1] Дар Всеотца – так в кланах называли Жизнь.
[2] Homo novus – новый человек (лат.).
[3] Mens sana in corpore sano – здоровый дух в здоровом теле (лат.).
[4] Militavi non sine gloria – я боролся не без славы (лат.).
[5] Nec plus ultra – высшая степень, крайний предел (лат.).
3. Часть 1. Глава 3
* * *
Буян закончил строить шалаш. Собственно говоря, «шалашом» это основательное сооружение назвать можно было лишь с изрядной натяжкой, просто уж так само выговаривается. Да и то сказать – что же это за дом, возведённый без топора, без пилы, без иной плотничьей снасти? Пусть даже углы – на могучих глыбах, пусть стены – из брёвен чуть ли не в обхват толщиной, пусть крыша крыта дёрном – всё равно. Стволы не ошкурены, комли выставили на всеобщее обозрение растопырку щепы, оставшейся, когда Буян лапами ломал толстенные стволы. Кое‑где торчали даже корни.
Окна пришлось мало что не прогрызать. Очаг он сложил из дикого камня; после того, как с Буяна сошло семь потов, удалось устроить нормально тянущий дымоход.
Не жалея себя, ладил лежаки, полки (появится ведь в конце концов, что на них ставить!), мастерил посуду, плёл корзины и вообще делал всю ту немереную прорву дел, что бывает всегда при поставлении нового дома.
Он почти всё время молчал. Говорить стало не с кем. Ольтея который уже день лежала без сознания. Молния этой проклятой соплячки Гилви – да поразит её Великий Дух бесплодием, чтобы никто из парней на неё даже и не покосился! – всё‑таки сделала своё чёрное дело.