Враг моего врага. Том 3 - стр. 77

– Что у вас, Хобонда? – спросил Захар, переломив пирожок.

– Скоро будут гости, господин Зальцштадтер, – сообщил он скупым деловым тоном.

– Издалека? – Захар поднял бровь.

– С соседнего континента. К нам летит райский аэромобиль.

– Вот как, – Захар медленно покивал, скорее не начальнику охраны, а самому себе. – Хотят установить дипломатические отношения? Занятно.

Тсетиане даже не пытались. Нелогично. Слишком уж далеко, да и тем для обсуждения не предвидится.

– Сколько до прибытия?

– Около двух часов, господин Зальцштадтер.

– Встретьте, – распорядился он. – Вежливо и радушно. И сразу доложите мне.

– Разрешите исполнять?

Времени еще навалом. Захар покрутил в руке выпечку бабушки Вилтинь.

– Хотите пирожок, Хобонда?

– Нет, господин Зальцштадтер, – голос бесстрастный и ровный. – С вашего позволения, я вернусь к своим обязанностям.

За начальником охраны закрылась дверь. Захар вздохнул. Он регулярно пытался наладить отношения с Хобондой, сделать их чуть менее официальными – хотя бы такими, какими они были на Нлакисе. И всякий раз – как горох об стену.

Попросить у фирмы другого начальника охраны? Так ведь повода нет. Хобонда отменно вежлив и исполнителен, его подчиненные старательны и подтянуты. Он настоящий профессионал, у него везде порядок и контроль. Они прекрасно сотрудничали на Нлакисе. И вот тебе на – будто черная кошка пробежала.

Гъдеанка, одетая, примостилась на уголке кровати и заплетала мокрую косу. Уже помыться успела. Это Йозефу понравилось. Делить постель с нелюбимой женщиной куда ни шло, но с неопрятной – полные кранты. Она посмотрела на него робко, словно выбирая между надеждой и отчаянием.

– Остаешься на «Ийоне», – сказал он.

Она выронила расческу, лицо призрака озарилось неуверенной улыбкой, враз преобразившей ее – из худосочной плаксы почти в красавицу. Она обхватила его колени, прижалась к ним лицом.

– Спасибо, господин адмирал! – шепот такой, словно сейчас разрыдается от радости.

– Я соврал Мрланку. Сказал, что люблю тебя, что ты – женщина моих грез. Это не так, и я виноват перед ним. Но, думаю, ты меня не выдашь.

– Не выдам! – клятвенно пообещала она.

– Надеюсь, тебя не обижает мое отношение? Судя по всему, между нами сегодня что-то было и, вероятно, еще будет, если ты не против, но я тебя не люблю.

Она не расхохоталась истерически лишь потому, что на хохот не было сил. Никто и никогда не любил ее, и никто не спрашивал, не обижает ли ее это. Что на родине, что у врагов, ее чувства были всем безразличны. Этот землянин впервые обратился к ней, как к человеку, а не как к живой табуретке или говорящему унитазу. «Если ты не против»… До сих пор и мысли не допускалось, что она смеет быть против и что это может иметь какое-то значение.