Враг моего врага. «Ийон Тихий» - стр. 50
– Хирра Риннк, – жалобно проблеяла блондинка.
Он обернулся. Девушка все еще была здесь.
– Чего тебе, мышка?
– А хирра Ортленна скоро приедет?
– Скоро, милая, скоро, – откуда ему знать-то? Но пусть хоть она не беспокоится.
– А мы вернемся когда-нибудь домой, хирра Риннк?
Начальник охраны тяжело вздохнул.
– Когда-нибудь, милая – обязательно вернемся, – если бы у него впрямь было столько уверенности, сколько в голосе! – Так хирра Ортленна сказала, – добавил он.
Успокоенная кетреййи радостно улетела. Иногда Риннку хотелось стать кетреййи. Не думать о плохом, не знать о страшном – самому не догадаться, а шитанн пожалеют и не скажут. Не маяться сомнениями, получать готовые и – главное! – ободряющие ответы на все вопросы.
На одном из мониторов возникла точка. Вездеход возвращается. Риннк вздохнул с облегчением. Он не показывал этого Ортленне, но ему было страшно отпускать ее к землянам. Это же земляне! Да, в последнее время между Раем и Землей произошло много неожиданного, но Риннку не верилось в то, что кровожадные монстры могут одномоментно стать душками. Однако Ортленна каждый раз возвращалась. Каждый раз целая и невредимая. Он все еще волновался, но начал привыкать. А в первый раз – даже удивился.
Уезжая тогда, Ортленна сказала:
– Я постараюсь добиться, чтобы все остались живы, – постояла с минуту, глядя куда-то за облака, и прибавила: – Если не все, то хотя бы кетреййи.
Взгляд ее был твердым и решительным, но в глубине его прятался страх.
– Не езди туда, – сказал Риннк малодушно, но она посмотрела на него этим своим взглядом и покачала головой:
– Тогда они приедут сами. И уже не станут никого слушать.
Он тогда не знал, ждать ли ее вообще назад. Но она вернулась, пьяная и счастливая. Бросила на стол папку и объявила подошедшим бригадирам с таким выражением, которое могут воспроизвести только пьяные:
– Все будет хорошо!
Риннк следил, как вездеход подъезжает к лифту. За годы бомбардировок шшерцы приучились не оставлять технику на поверхности. Сейчас можно было бы, но привычка въелась в кровь и кости. В лифт и под землю, только так.
Она впорхнула, на ходу расстегивая куртку.
– Пришел ответ на мой запрос! Объявите всеобщий сбор, Риннк.
В зале, рассчитанном на сто пятьдесят человек, сидело всего пятьдесят с небольшим. И все, затаив дыхание, слушали женщину, которую месяц назад никто и не знал толком. Нынче ее слушали, потому что она дала им сперва цель, потом надежду, а теперь…
Ортленна не умела выступать перед публикой. Зачем это нужно простому инженеру? Но выступить было необходимо. Она сжала в руке свернутый в трубочку лист, вышла вперед и сказала без вступлений: