Врачебная тайна. Шанс на счастье - стр. 8
Я его боюсь.
Мой супруг беспросветный пьяница. Он не гнушается поднятием руки на женщин и детей, а еще крайне ревнив.
Когда трезвый, то он нормальный, а вот стоит выпить, так кошмар. Как жаль, что я этого всего до свадьбы не знала! А то ни за что б в жизни за него не вышла.
Вот до чего доводят знакомства через интернет. Я так стремилась забыть Хмельницкого, что слишком быстро согласилась выйти замуж.
Очень зря.
Теперь, вот, расхлебываю.
- Вась, ты только зря изводишь себя, - мама заходит на кухню и садится рядом со мной. - Все равно ты ничем не можешь помочь своему Степе, - сама того не осознавая, давит на больное. - А утром проснется Федя. Он очень скучает по маме и брату, - напоминает в очередной раз. - Вот кому ты будешь особенно сильно нужна.
- Мам, с Феденькой все в порядке! - вздыхаю тяжко.
Мне крайне нелегко сдерживать рвущиеся наружу слова и едкие фразы. Раздражение переходит в злость, та- в обреченность, а она, в свою очередь, разъедает меня изнутри.
Паршивое. Поганое чувство.
- Степка в реанимации по моей вине! - слезы подступают к глазам.
Я не могу справиться с бурей эмоций. Они оказываются сильнее меня.
- Это я! Я во всем виновата! - шепчу, глотая соленые слезы.
Мама смотрит на меня, в ее взгляде нет сочувствия, там осуждение и досада. Не в силах вынести это, прячу в ладонях лицо.
- Ты должна оставаться сильной, - говорит твердо. - Ради каждого из своих сыновей, - давит на меня.
Словно я по щелчку пальцев могу взять и забыть о том, что мой ребенок в больнице!
- Ты не понимаешь! - вспыхиваю. В груди разгорается пожар.
Как она вообще смеет меня упрекать в чем-то?
Я никогда ничего у нее не просила. Всего добивалась сама! Даже сыновей решила рожать и воспитывать в одиночку.
Но мама тогда настояла на совершенно другом. Убедила меня, что дети должны воспитываться в полной семье. У малышей должен быть отец.
Должен! И точка.
- Прекращай истерику! - продолжает настаивать на своем. В голосе появляются стальные нотки. - Слезами и угрызениями совести никому не поможешь, - упрямо не желает слышать меня.
Не понимаю… Куда делась та, которая читала мне сказки перед сном и обнимала, когда я приходила со школы? Что с ней случилось? Почему мама превратилась в черствый сухарь?
- Мам, я не понимаю, - отрываю ладони от лица и смотрю прямо в глаза суровой женщине. - Ты окончательно решила меня добить? - задаю вполне логичный вопрос. - Или не видишь, что мне очень плохо и я не могу справиться с горем? - не останавливаясь спрашиваю у нее о наболевшем. - У меня сын в реанимации, мама! - напоминаю. Меня всю трясет. - Отчасти, по твоей вине!