Врач «скорой» - стр. 2
Томилин неуверенно как-то кивнул, отвернулся. Он просто не понимает еще: это не конец горя, а только начало. Впереди операции, реабилитация – и то же самое не один раз. Питание, дефицитные лекарства, санатории и куча всего остального. Хоть и Союз – а за всё плати. Нянечке сунь, врача отблагодари… Помню, один мой сотрудник любил рассказывать в ответ на ностальгические воспоминания о бесплатной медицине при советской власти. «Заболела мать, рак. Попытались что-то сделать на месте, потом в Москву направили. И в столице лечили, старались. Пока не умерла через год. И всё бесплатно. Вот только у нас на книжке лежало пять тысяч, а как хоронить кинулись – там три рубля осталось».
Я махнул Мише Харченко, освободившемуся от дознавателя:
– Погоди, я с вами.
Лебензон подремывал, сидя на переднем сиденье.
– Лев Аронович, пожалуйста, подвезите до дома! Я же из аэропорта прямо, с чемоданом по эскалатору и переходам не очень хочется.
Дома меня, оказывается, никто не ждал. То есть вообще – ни тебе постов наблюдателей, ни пионерского отряда с горнами и барабанами, ни даже торжественной встречи на пороге с хлебом-солью. Аня бессовестно дрыхла в компании с рыжим предателем. Ну этот вообще спит все время, пока не ест, но девушка!.. Даже обидно немного стало. Именно поэтому я тихонечко подошел и поцеловал подругу в губы.
– Ммм, мужчина, не прекращайте… – пробормотала Аня, не открывая глаза. – И интенсивнее, а то скоро вернется мой парень.
Тут она меня обняла и… Короче, немного компенсировала отсутствие рушника и красной ленточки. Ничего серьезного, я ведь толком не разделся с дороги, даже плащ не снял. Но поцелуи были горячими.
– Что хоть случилось? – спросила Аня, пытаясь на ощупь найти ногой тапочек, улетевший в сторону. – А то сказал только, что ехать надо срочно, и пропал.
– Помнишь врачиху… ну, у тебя дома…
– Не забывается такое никогда, – ответила она цитатой из песни. – И что?
– В нее утром стреляли на вызове.
– Да ты что… – она даже прикрыла рот рукой. – Как же так? Она жива?
– Да, оперировали, вот только закончили. Я поэтому и задержался.
– Слушай, может, там помочь чем надо? В больнице подежурить, материально как-то? – Аня встала, начал искать сумочку.
– Не торопись. Она в реанимации, туда не пускают никого. Деньги я ее родителям оставил, у меня сто рублей было.
Еще я помнил про две тысячи, которые брал у Лены в долг, а потом сразу отдал. Наверняка они лежат где-то у нее дома в секретном месте. Но родителям об этом не сказал. Коль скоро она осталась жива, сама сообщит, если понадобится.