Впусти меня в сердце - стр. 20
Самое неприятное, что приехать и разобраться на месте я не могу никак. И даже не знаю, когда смогу. Как выкрутиться – нет ни малейшей идеи…
- Анжела, я не смогу приехать, у меня личные обстоятельства… – пытаюсь оправдываться и лихорадочно искать выход из положения.
- Минутку, – она отключает ненадолго звук, видимо, чтобы сообщить о моём отказе боссу.
Что там происходит, я не слышу, но догадываюсь, как он взбешён.
- Девочка, ты совсем обалдела? – он появляется в трубке вместо Анжелы. – Я согласился на твой проект исключительно потому, что Виктор заверил меня, что ты всё сделаешь в срок и никаких проблем не возникнет! Так что быстро руки в ноги и сюда.
Он ещё что-то кричит, матерится. А я традиционно реву…
Оставить Надюшу с кем-то сегодня нет никакого шанса. Может, через пару дней, когда ей станет легче, я могла бы договориться с санитаркой и отлучиться на несколько часов. Но сегодня – никак. Тем более что температура снова начинает подниматься и нужно постоянно следить.
- Сергей Мирославович, я не могу сегодня…
Он и слушать не хочет, перебивает меня.
- Я не спрашиваю, можешь ли. У тебя есть полчаса, чтобы доехать до моего офиса, иначе с завтрашнего дня ты не работаешь ни на меня, ни у Шевчука!
Перспектива увольнения, конечно, кошмарная. Но выхода нет…
- Я с дочкой в больнице… – успеваю крикнуть в трубку до того, как он отсоединяется.
Как будто этому зверю есть дело до моей дочки и наших проблем. У него жизнь измеряется деньгами и сроками. Бездушное чудовище…
Набираю номер Шевчука. Знаю, что он уехал на неделю в столицу, и на месте его нет. Но, может, как-то поможет выпутаться.
Виктор Дмитриевич берёт трубку не сразу.
- Очень занят. Если что-то сильно срочное, то говори тезисно и быстро, – слышу вместо “Алло”.
Теряюсь и бормочу:
- У Долинского – накладка и какая-то катастрофа, а я никак не могу сегодня к нему приехать. Надюша…
- Так, понял. Освобожусь – решу, – бросает и отключается.
Уж он-то знает, чего можно ожидать от его друга.
6. Глава 5
Я хорошо знаю, что такое отчаяние. Когда внутри всё разрывается от боли, когда кажется, что жизнь рушится, и ничего уже не исправить. Когда опускаются руки… В такие моменты я научилась включать автопилот и просто плыть по течению.
Остаток дня глаза на мокром месте. Реву хором с Надюшей, когда ей колют антибиотик. Плачу, когда она снова и снова заходится в кашле, и я хожу по палате, укачивая её и пытаясь успокоить. Кто бы меня так покачал?..
- Матвеева, тебе передача, – санитарка заносит в палату пакет и ставит на стул возле моей койки.
- Мне? А… это не может быть ошибкой?