Вперёд в Прошлое, или Туда, но не обратно - стр. 3

– Ещё раз повторяю. У нас есть ответы, и нам нужны вопросы! – с этими словами я двинулся на волосатого наглеца, но не успел: послышались тяжёлые шаги, и у решетчатой двери темницы показался стражник; от тех, что доставили нас сюда, его отличал тяжёлый ярко красный плащ и огромный золотой знак на груди, изображающий расположенный над вспененным морем скалистый утёс, на краю которого стояла виселица с висящем в петле человеком. Этот тип мне сразу не понравился. Он подошёл к решётке и целую минуту разглядывал нас неморгающим взглядом безжизненных глаз; лицо его не выражало абсолютно никаких эмоций, лишь едва заметная самодовольная ухмылка застыла на бледном лице словно маска.

Он достал из-за пазухи скрученный пергамент, смахнул с лица чёрную сальную чёлку и зачитал:

– За проникновение в замок и попытку убийства его величества, короля Ифедрона I, двое неизвестных чужеземцев приговариваются к смертной казни через обезглавливание после заката сего дня.

В затянувшейся паузе было почти слышно, как наши отпавшие челюсти ударились об пол.

– А также, – продолжил прокуратор, – по великому разумению его величества, короля Ифедрона I, самозванец, выдающий себя за короля, приговаривается к смертной казни через обезглавливание после заката сего дня.

– С фантазией у вас, я смотрю, не очень, – сказал я, потом подумал и добавил: – Я прошу пардона, сами мы не местные, произошло чудовищное взаимонепонимание.

– Молчать, когда со мной разговариваешь, смерд! – истерически заорал обвинитель.

Но я, не обращая внимания на его истерику, продолжил:

– Никого убить мы не пытались, в замок не проникали, и сами не знаем, как здесь оказались.

– Лжёшь, мерзавец! – уже спокойнее, но с ещё большей злобой в голосе, промолвил поехавший тюремщик, доставая меч из ножен и просовывая остриё между прутьев решётки. – Не искушай меня, смерд!

– Никого я не искушаю. Я совершенно безыскушный. Вот только умирать как-то сегодня не хочется.

– Мы требуем отвести нас к вашему королю или судье, – вмешался Илья, – мы ему всё обстоятельно разъясним. И я уверяю Вас, что это досадное недоразумение само собой разрешится.

Стражник расхохотался, в его голосе появились металлические нотки:

– Для вас сейчас я – судья, палач, король и сам господь бог. Приговор будет приведён в исполнение на закате, – резюмировал он, убрал меч обратно в ножны, развернулся и ушёл.

– То был Моргаст, – прозвучал грустный голос.

Признаться, мы уже и забыли о своём сокамернике. Затем после паузы тот же грустный голос добавил:

– Племянник мой.

– Моргаст всегда был весьма жестоким человеком. «Народ верен тебе только тогда, когда он боится тебя больше, чем врагов», – всегда говорил он. А тут ещё попал под влияние тёмного культа и будто совсем разум потерял, – рассказывал наш соузник. – Там и прочие, более благородные люди больше на зверей походить стали. Мы их поначалу всерьёз не воспринимали. Да только, как спохватились, потом уж поздно стало. Предал меня Моргаст, родного дядьку в темницу упрятал, на трон самозванца водрузил, а теперь вот и казнить велит. Сожалею, что и вы со мной в одной лодке оказались.