Возвышение Сталина. Оборона Царицына - стр. 50
е) Напоминаю о необходимости самой интенсивной разведки и по возможности ежедневных оперативных и разведывательных сводок.
ж) По выполнении всей операции вы назначаетесь ответственным начальником всех войск, расположенных на Царицынском фронте, от р. Иловля включительно до станции Гашунь включительно».
Кроме того, в приказе командующему Царицынским фронтом было указано:
«1. Поддержать всемерно самую действительную связь со штабом тов. Ворошилова и при его выходе на левый берег Дона оказать ему активное содействие войсками вверенного вам фронта.
2. По окончании операции вы поступите в подчинение тов. Ворошилова».
23 июня товарищ Сталин подтвердил этот приказ следующим документом:
«Подтверждаю назначение т. Ворошилова командующим частями бывших 3-й и 5-й армий, бывшей армией Царицынского фронта и частями, сформированными из населения Морозовского и Донского округов.
Член Совета народных комиссаров, народный комиссар СТАЛИН»[43].
Этот приказ возлагал на тов. Ворошилова новую, еще более ответственную работу оперативно-стратегического характера, когда ему нужно было сейчас же после перехода на левый берег Дона объединить под своим непосредственным руководством все войска Царицынского фронта, от реки Иловля до станции Гашунь (фронт составлял 350 км без Камышинского района, а с включением последнего – до 500 км).
Одновременно предстояло провести большую работу по переформированию множества различных отрядов в цельные оперативно-тактические единицы (дивизия, бригада, полк, батальон, рота и т. д.), и все это в условиях непрерывного, неослабного натиска со стороны классового врага с опытным в боевом отношении офицерским и рядовым составом.
Все попытки белоказаков до конца июня прорваться к красным эшелонам, а также помешать постройке железнодорожного моста у Рычкова окончились неудачей. Атаки белоказаков были почти непрерывны и повсеместны; особенную активность они проявляли в районах хуторов Ближне-Осиновский, Лисинский, Кустовский, Бурацкий, Трехтрубочный Лог и Ляпичев. Налеты происходили на рассвете и были комбинированного порядка: производился неожиданный конный набег как бы с целью разведки и затем наступление нескольких цепей пехоты или же пехотная атака, и если она оказывалась удачной, то для борьбы на поле боя и преследования высылалось несколько конных сотен. О характере этих боев активный их участник, ныне покойный тов. Михайловский писал:
«Передовая цепь Харьковского отряда. В цепи – Ворошилов. На цепь с гиком и свистом, леденящим кровь, несется мамонтовская кавалерия, но цепь молчит. Зычную команду Клима „Не стрелять. Пусть ближе подъезжают”, подхваченную сотенными и десятниками, все слышат и строго выполняют. Но вот казаки совсем близко. Новый зычный крик: „Пли!” – и цепь открывает адский ружейный и пулеметный огонь. Валятся лошади и люди. „Товарищи, за мной в атаку. Ура!” Мощное ответное тысячеголосое „ура”, и красноармейская пехотная лавина несется в атаку на кавалерию. Клим – впереди. Рядом с ним несколько отборных ребят. Патроны все расстреляны. Казацкий полковник вот совсем перед нами. Иван Локотош – командир Харьковского отряда – не крикнул, а взвизгнул каким-то неестественным, высоким фальцетом: „Клим, Клим, стреляй!..” Клим приложился. Выстрел… Полковник как будто подпрыгнул в седле, шапка взлетела вверх, и он свалился с лошади. Подскочившие партизаны срывают с него серебряную шашку и вручают Ворошилову».