Возврат зла. Остросюжетная библиотека - стр. 18
После таких слов лицо директора вытянулось, в глазах появился испуг, и он вновь показал свои эмоции.
– Врёт он всё. Арестуйте его. У меня свидетель есть, как он нагло схватил конверты, – после чего переведя взгляд в сторону Шабановой, взвизгнул. – Ты – то курица, чего молчишь?
– Успокойтесь Александр Андреевич, – внушительным голосом поставил Жидков на место Хаджу. – Вот как раз Людмила Ивановна утверждает обратное, но это ещё не всё. Пока вы ходили за Сергеем Сергеевичем, мне тут на вашем столе попались любопытные бумаги. Ознакомить вас с ними?
– Какие бумаги? – заволновался Хаджа, – у меня кроме заявлений, вновь поступающих учеников, и спортивных протоколов ничего не может быть на столе.
– Вот одно из заявлений я и хочу вам зачитать.
– Извольте, прочтите, – недобро покосился он на Людмилу Ивановну.
– Это заявление из ПРИВАТБАНКА, в наш районный отдел судебных приставов. У вас там задолженность имеется по кредиту 658921 рублей. И в целях исполнения требований, содержащихся в исполнительном документе, просят наложить арест и обратить взыскание на имущество, принадлежащее должнику, Хадже А. А. а именно автомобиль ВОЛЬВО 2007 года.
Жидков прекратил читать и перевёл свой взор на директора.
– Продолжать дальше? – а то у меня здесь ещё интересней бумаги имеются.
Хаджа сидел, молча обдумывая ситуацию. Никак не думал он, что так резко обернётся всё против него. В душе он негодовал, не на себя, а на Людмилу Ивановну. Он понимал, что кроме неё никто его так неожиданно подставить не мог. На него вдруг нахлынуло чувство гнева, и он с кресла бросился на неё.
– Дура, – заорал он, замахнувшись на неё рукой, которая сжимала в руках авторучку.
Спокойно стоявший прапорщик успел перехватить его руку, заломил её и быстро щёлкнул браслетами.
– Отведите его в машину, – дал команду прапорщику Жидков, – а Людмила Ивановна сейчас заявление напишет, и мы оформим его на 15 суток. А потом дело передадим в ОБЭП, пускай они вместе с налоговиками проверят этот сомнительный клуб с романтическим названием и «чёрными конвертами».
Прапорщик загнул в дугу Хаджу, вывел из кабинета, и только эхом пронеслось по всему залу «Людка ничего не пиши»
В кабинете воцарилась тишина, будто кто – то оборвал песню. Первым нарушил молчание Жидков.
– Ну, вы господа спортсмены учудили у себя революцию! – и вопросительно посмотрев на Людмилу Ивановну, спросил:
– Заявление писать будем?
Она отрицательно покачала головой и, опомнившись, заявила:
– Лучше будет, если вы его у себя на семьдесят шесть часов в клетке подержите. Пускай не строит из себя интеллигента.