Возвращение - стр. 2
Потом я отправился к Руфусу, чтобы попросить у него немного чудесного заморского табака, от которого во рту вязало. Он жил неподалеку, и к моему приходу развешивал постиранное белье на веревку, натянутую меж двух столбов во дворе дома.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – справился он о моем здоровье.
– Как обычно. – Я улыбнулся своей небритой физиономией. – Можно одолжить у тебя того странного табака?
– Увы, друг мой, вчера мы его прикончили.
Он тоже улыбался, только выглядело это более естественно.
– Может, хочешь кофе? – поинтересовался Руфус. – Марта сварила отличный кофе…
– Как я оказался на этой лавочке, у фонтана? – перебил его я.
– Ты вчера куда-то пропал. Вернее, ты сказал, что пойдешь домой, и ушел. Видимо, до дома ты не добрался.
– Жанна будет злиться.
– Она точно тебя прикончит.
– Она точно меня прикончит, – повторил я вслед за другом, впившись глазами в одну точку. – И что мне делать?
– Ничего. По-моему, вам пора разводиться, друг мой.
– Но у нее никого нет, кроме меня. – Я помог Руфусу повесить пару рубашек. – Как же я могу ее оставить?
– Она справится, за себя лучше волнуйся.
– И то верно. – Я чихнул. Воздух был чересчур свеж. – Сейчас бы закурить, а нету.
После этого ноги потащили меня домой. К жене.
Она еще спала.
Дом у нас был старый, двухэтажный. Район тоже оставлял желать лучшего, однако после войны весь город пребывал в каком-то странном состоянии.
Я повесил свои вещи на спинку стула, умылся в тазу холодной водой, после чего забрался под одеяло к жене.
– Ты такая теплая, – прошептал я, стараясь прижаться к ней всем телом.
– Мне нужен развод.
Слова ужалили меня в самое сердце. Не то чтобы я не ожидал чего-то подобного, но все же мы вечно откладываем важные разговоры на потом, совершенно забывая о том, что завтрашний день имеет свойство становиться сегодняшним. Именно по этой причине Жанна вмиг показалась мне слишком серьезной.
– В стране кризис, дорогая, как ты можешь думать о разводе в такое нелегкое для всех нас время?
– Перестань ерничать, Том! Ты прекрасно знаешь, что так дальше жить нельзя.
Она поднялась с кровати, накинула халат, после чего закурила папиросу.
– Отпусти меня, пожалуйста! – Ее глаза выглядели грустными. В них не было больше ни капельки любви ко мне, к этому дому, к этой жизни.
Я уткнулся лицом в подушку, захотел закричать на весь дом, но испугался, что охрипну. Жанна выпускала изо рта клубы едкого дыма и пристально наблюдала за моими движениями.
– Это уже край, Том. Финал. Дальше ничего не будет, понимаешь?
– Как-то не очень.
– А ты попробуй трезво взглянуть на всю эту ситуацию, хотя бы раз в жизни. – Она была сердита, даже слишком.