Возвращение в Пустов - стр. 32
– Замечательно.
Мужчина взял кусок хлеба и столовым ножом намазал на него горчицы.
– Вообще, это глупо, – он с аппетитом откусил хлеб, – по-моему, принципиальность лучше проявлять в другое время и в другом месте.
Шумер повертел вилку.
– Наверное.
– Ага, – кивнул мужчина и изысканным жестом отправил в рот капающий сметаной пельмень. – Так какими судьбами к нам? – спросил он, прожевав.
У него все и без усилия получалось изысканно и вкусно. Даже наклон головы. Даже легкий, иронический изгиб брови. Грязь не приставала к рукавам, горчица не пачкала манжеты.
– Я должен, – тихо сказал Шумер.
Мужчина улыбнулся.
– Кажется, это в пятый раз. Нет, я еще понимаю, когда один, два раза. Третий тоже готов принять. Все-таки не простое число. Троица, триединство. Тримурти. Многие почитают. Но после третьей неудачи, наверное, можно было и остановиться! Куда дальше? Что за упорство? Четыре, кстати, много где не считается счастливым числом. И это был закономерный крах. Я думал, что окончательный и бесповоротный. Но нет, год и два месяца – и ты снова здесь. Мне уже становится интересно – это мазохизм такой?
Шумер вздохнул и проколол вилкой пельмень.
– Я пока не знаю.
Собеседник рассмеялся.
– А вот это восхитительно! Ты сегодня один? Или подготовил мне сюрприз?
Он проглотил один за другим два пельменя.
– Какой сюрприз? – спросил Шумер.
Мужчина вкусно, со смаком куснул хлеб.
– Ну, подвижников, адептов, апостолов, психов. Кого ты там обычно собираешь на бой со мной? Это, кстати, не один из них?
Он вилкой показал в окно. У входа в вокзал, там, где раньше курил милиционер, теперь стоял Петр. Судя по повороту головы, он смотрел на кафе.
– Нет, – сказал Шумер, – в этот раз я решил попробовать в одиночку.
– Ну и глупо, – сказал мужчина, слизнув языком сметану в уголке губ. – Я вспоминаю третий заход. Ты ведь там, кажется, целый состав обратил, да? Пятьдесят четыре на восемь… Это же четыреста с лишним человек!
– Это была ошибка.
– Ну, нет, почему? Ты попытался, ты был в своем праве. Люди тебе верили, шли за тобой, хотели чего-то большего. Да. Только ты не учел, что они изначально слабы. Просто по природе своей, по человеческой. Редко кто из человеческих особей способен на самопожертвование. А уж если самопожертвование несколько абстрактно и необходимо терпеть его изо дня в день…
Мужчина печально присвистнул.
Минут пять он задумчиво ел пельмени, не забывая мазать горчицей хлеб и подливать себе водки из бутылки. Глядя на него, потихоньку занялся своей порцией и Шумер. Было вкусно, надо признать.
Ожил станционный громкоговоритель, и невнятные, громкие слова разнеслись над путями.