Возвращение к себе. Выбирая жизнь - стр. 38
Как несправедливо-то! У Элге с рождения было больше любви, включая и её, виррисову. Ценная магия. Дар травницы, за которым леаворцы сами к ней шли: никогда Элге не бегала по заказчикам, не искала, не зазывала. И такая знаменитая фамилия. А что досталось ей, Виррис? Ленты, иголки и кружева? Или…всё-таки есть что-то ещё?
Арви не встречал их, должно быть, отправился отдыхать, и это замечательно: события этого длинного, полного открытий вечера нужно переварить в одиночестве, за закрытой дверью, там, где можно снять маску и побыть собой… кем бы она теперь ни была. Муж уверенно шагал рядом, до самых дверей спальни, и сам же открыл перед ней дверь.
- Не держите зла на Элге, Вир. Она очень вас любит и бережёт. Она тоже не выбирала, кем родиться.
- У неё, оказывается, такой разнообразный выбор, - с горечью усмехнулась пламенноволосая девушка. – Не нужно Форрилей, в этом я с ней согласна. Но в остальном..! А она предпочла где-то прятаться, вместо того, чтобы принять…
- Виррис, мы не знаем, как воспринял бы Бастиан Лигарт эту новость. Вдруг всё не так радужно, и новая родственница ему не нужна?
Вир длинно выдохнула. Молча сняла наброшенную на плечи куртку мужа, протянула ему.
- Спасибо, Бьордхард. За то, что поделились.
- Не очень-то я этому рад, - проворчал он.
- Даже в фиктивном браке я не желала бы никаких секретов, - возразила госпожа Зоратт упрямо.
Прозрачные, с тёмной, почти чёрной обводкой глаза поймали её взгляд, нырнули в самую глубину, пытаясь достичь души.
- Никаких секретов от вас больше не осталось. А у вас?..
Виррис держала голову прямо, и прямо смотрела в непримечательное, сероватое от усталости мужнино лицо. Разбитые надежды и боль она затолкала так глубоко, что и сама не найдёт. Едва заметно качнула головой. Подавила вздох облегчения, когда он прикрыл веки.
- Бьорд, а кто всё-таки дал вам имя? Зоратты?
- Сибран, – мимолётно улыбнулся муж. – Доброй ночи, Вир…рис.
…
Она не спала долго-долго, снова прокручивала в памяти все открытия минувшего вечера. Пила терпкий травяной чай, завернувшись в одеяло, надеясь, что хмель и душица подарят желанное успокоение. Слёз не было, но расправила чёрные вороньи крылья боль, запрятанная в дальний уголок сердца, вылезла и, не спрашивая, обняла её всю, утопила, прижала незримой ладонью горло. Элге – наследница герцогов Сайттенских, а она, Виррис – никто. Немного теплее и спокойнее оттого, что временному её мужу всё это неважно, и он прав в том, что не всякое громкое знатное имя указывает на чистоту и благородство души. Вот только виконт Вейсдгар стал невозможно недосягаемым, а ей нечего и мечтать о том, чтобы подняться на его высоту.