Возвращение - стр. 12
Куда он мог… Стоп! Какой ещё меч?! Тьфу ты!.. Обалдел совсем… Ну откуда у меня сейчас мог взяться меч? Я же не дома! И, кстати, неплохо было бы узнать, где именно я сейчас нахожусь.
Я прикоснулся к груди и вдруг понял, что рация тоже исчезла, как и меч. То есть меча-то не было и быть не должно, а вот рация…
Ну, всё… Кранты… Сливайте воду, тушите свет… Теперь уж Эска точно голову мне оторвёт. Третью рацию посеял, надо же, а?! А Вирон будет ехидно высказываться в пространство на тему того, что, мол, дикарю пользы от рации никакой… Потеряет…
Ну потерял! Ну и что? Подумаешь – рация! Делов-то… как будто у них раций мало…
Всё… Всё закончилось. Весь этот хоровод мыслей и событий длился, наверное, не больше нескольких секунд. Потому что я успел ещё увидеть момент падения на асфальт неподвижных тел, неприятно похожих на мешки, набитые тряпьём. Я окинул взглядом поле боя и пошёл обратно к такси.
Таня сидела в салоне, словно каменное изваяние. На её лице можно было прочесть всё, что угодно, кроме понимания происходящего. Морда водителя выглядела не лучше.
Я сел, аккуратно захлопнул дверцу и очень вежливо произнёс:
– Всё, можем ехать.
– Десантник? – полуутвердительно проговорил водитель, заводя мотор. – Или спецназовец?
– Дизайнер, – коротко ответил я.
Водитель несколько секунд подумал, а потом очень осторожно кивнул в ответ.
– 3 —
Не люблю я выяснения отношений «на сон грядущий». Но Таня хотела получить для себя хоть какое-то объяснение происшедшему, пусть даже самое неправдоподобное. Пришлось включать фантазию. Мне это было несложно, к тому же таксист уже подсказал примерное направление: спецназ или десантура. Так что мне оставалось только наплести ещё немного об армии, и Таня оказалась вполне удовлетворена услышанным. Она уже составила для себя примерный образ моего прошлого – тяжёлого и мужественного, не лишённого опасности и героизма – и немного успокоилась.
Иначе обстояло дело со мной. Себе-то я ничего не мог наврать. И объяснить самому себе эти неожиданно проснувшиеся способности тоже не мог. Как ни старался.
Кроме того, все придуманные для Тани фантазии отзывались в моей душе каким-то странным эхом. Словно бы я не о своей жизни рассказываю, а пересказываю фильм, в котором в одном месте нужно приврать, в другом – приукрасить, в третьем – что-то скрыть. Например, когда я упомянул о своём командире роты, я сочинил, будто он участвовал в штурме дворца Амина. Я запанибратски зачем-то даже называл его Василием Александровичем, хотя на самом деле он был Александр Васильевич. И ещё я присвоил ему звание майора. Но весь фокус был в том, что на самом деле я вдруг понял, что не могу вспомнить его настоящего воинского звания. То есть, что он был моим командиром, как его имя-фамилия, где он на самом деле служил и куда из нашей роты перевёлся, я помнил превосходно. А вот звание… Не майор – это точно, но… капитан?.. старлей?.. Хер его знает! Или, например, я сказал, будто наша часть располагалась в Твери, хотя на самом деле я точно был уверен, что все два года проторчал в Волгограде. Но вот, хоть убейте, а ни одной улицы, ни одного двора или вообще места, где я там бывал, я припомнить не смог. Такое ощущение, что я вообще никогда никуда не выбирался, только один Виденьск я и смог припомнить. Да и то какие-то обрывки воспоминаний, и связаны они были больше не с самим Виденьском, а с женщиной, с которой мы там были…