Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма - стр. 99
Я сказал Гоблину с Одноглазым:
– Разыщите в городе всех до одного грамотных и образованных и отправьте к братьям.
Я размышлял о том, как бы нам обзавестись лодками, надстроить башни и защитить склады. Думал о наших уютных просторных подземельях и о том, как морально подготовиться к более страшным лишениям, если хотим выжить. И вспомнил Кы Дама, его пророчество, что грядут суровые времена.
Тай Дэй подошел ко мне, когда никого не осталось поблизости:
– Дед будет беседовать с тобой. Скоро, как только возможно.
Его манеры были безупречны. Он ни разу не обозвал меня Каменным Солдатом.
Должно быть, старику что-то очень нужно от меня.
– Как скажешь.
Тут я заметил на стене, неподалеку от западных ворот, Синдху. Едва ли не кожей ощутил его взгляд.
– Одноглазый!
– Чего тебе?!
– Кончай отгавкиваться! Не то попрошу Тенекрута превратить тебя в собаку.
– Что-о?! – опешил колдун.
– Твои ребята следят за нашим гостем?
– Ну да. Ишак с Лошаком по очереди. Он пока ничего не делает. Шляется себе по городу, лясы точит. К таглиосцам заглядывал, и к Могабиным, и к нашим. Наши с ним дела иметь не захотели. Аль-Хульский отряд его даже мечами прогнал.
– О нем что-нибудь говорят?
Одноглазый покачал головой:
– Все та же старая песня. Пожалуй, даже хуже. Ты лучше никому не говори, что его присутствие здесь – твоя идея.
Слушавший нашу беседу Тай Дэй пробормотал что-то похожее на заклинание, подкрепив его жестом, отвращающим дурной глаз.
– Ух ты! – обрадовался Одноглазый. – Хоть чем-то их можно пронять!
– Я схожу послушаю, что скажет их главный. Остаешься за старшего – но только потому, что остальные тут заслуживают доверия еще меньше.
– Спасибо тебе, уважил старика. От таких слов на седьмое небо взлетаешь.
– Смотри не брякнись с седьмого неба до моего возвращения.
48
Головокружение началось в том же переулке, что и раньше – вчера, что ли? Я успел это запомнить, прежде чем надо мной сомкнулась тьма. Однако на сей раз тьма была мягкой, вкрадчивой, она обволакивала, а не обрушивалась на голову кувалдой, как раньше.
Мысли смешались, но память запечатлела несколько мелких эпизодов – как я пребывал вне своего тела, а потом вернулся, стоило кому-то рядом что-то сказать.
В этот раз меня прихватило сильнее. На моем левом бицепсе сомкнулись пальцы Тай Дэя, но его слова были бессмысленными звуками. Свет померк. Колени сделались ватными. А после я не чувствовал ничего.
Там было светлее, чем в самый погожий день. Громадные зеркала улавливали солнечный свет и выплескивали его на высокого и тощего человека в черном. Он стоял на овеваемом ветром парапете, высоко над темной землей.